О Владимире Буковском в день его смерти думал много. Эмигрировав в Лондон 30 лет назад, я как-то привык, что вот, где-то тут неподалёку, в Кембридже живёт великий диссидент. Встретиться с ним в минувшие три десятилетия так и не довелось. Но в библиотеке своей всегда держал на виду его автобиографию, изданную скромной брошюркой в мягкой обложке под названием «И возвращается ветер». Написать о нём тут в Снобе не планировал. Спровоцировал же меня случай: почему-то, незадолго до печальной вести о кончине Буковского, я наткнулся на посмертное слово философа и политолога Александра Дугина в адрес… Валерии Новодворской. Диссидентка масштабов Буковского! Приведу этот текст без сносок:
«Не думаю, что Новодворская была нравственной. Она была идеологически пос-ледовательной. Она ненавидела Россию: от всей души, жестко и абсолютно. Но при этом открыто. Именно поэтому она лучше других, кто делает это тайно и исподтишка. Она во всех отношениях была чудовищной. Но именно таков либерализм как он есть. Без прикрас. В ненависти она была искренней. Еще: она была мужественной. Она свою лютую ненависть к русскому народу, русской истории и русскому Государству выражала всегда - начиная с советских времен. И потом поддерживая все самое омерзительное (например, Ельцина и расстрел Белого дома), но не по заказу, из-за денег или для пиара, а в силу все той же испепеляющей глубинной абсолютной ненависти. Новодворская выглядела как пациент, но ее дискурс был предельно когерентен: чтобы либерализм утвердился в России, необходимо уничтожить большинство русского народа, настаивала она. Мало кто отважится сказать так же внятно и четко. Она говорила. Новодворская была настоящей частицей Америки внутри России, фрагментом Запада - в просторах Евразии, ненавидящей все коллективное индивидуалисткой - в море коллективной антропологии. Большинство сегодняшних российских либералов в прошлом были послушными комсомольцами и коммунистами, агентами и добровольными помощниками коммунистического режима. Новодворская переезжала из клинику в клинику, из каталажки в каталажку, чтобы в промежутках выкрикнуть вникуда, но громко, свою ядовитую и залихватскую ненависть к стране, где она, видимо, случайно родилась. Но она не хотела покинуть Россию, она хотела жить своей ненавистью, чтобы окружающее питало ее больше и больше. Патология? В меньшей степени, чем у умеренных и пристойных либералов. Вот кто настоящая мразь, мелкая, продажная, не способная платить за свои убеждения и даже фобии ничем. Однажды Сорос на собрании своих агентов влияния в начале 90х, куда пригласили и меня (для оппозиции) обнаружил, что вся эта либеральная сволочь не удосужилась прочесть Поппера "Открытое общество и его враги" и пришла на встречу только с одной целью - "Сорос, дай денег и чем больше, тем лучше, но вот ему не давай, дай мне". Из всех присутствующих книгу прочел только я и подверг теорию "открытого общества" фундаментальной критике, завершившейся предложением Соросу и его фонду покинуть Россию. Сорос проснулся и заметил грустно: "в России в результате всех демократических революций все равно с какой-то неумолимой последовательностью к власти приходят такие люди как антилиберал Дугин, а не вы, собравшееся здесь". Новодворская читала Поппера и понимала его. Она мученица за Поппера и "открытое общество", а не за гранты и субсидии. Ей в жизни ничего было не надо, кроме ненависти. Русофобия была ее жизненной стихией, жизненным миром. В чем-то она была еще последовательнее Печерина с его "как сладостно… и т.д." Она еще и умерла здесь же, строго посреди того, что люто, упоенно - я бы сказал даже по-русски - ненавидела. Новодворская поддерживала всех врагов России, даже неонацистов из "Правого Сектора". И снова последовательно: враг моего врага мой друг, тем более за убийцами "правосеками" стоят те же американцы. Плохо вяжется с Поппером? Напротив, прекрасно. Уничтожим Россию, уничтожим последнюю преграду на пути глобальной доминации Запада. Так думала и говорила, что думает, Новодворская.Это была ужасная личность, но масштаб ее ненависти, ее концентрация, ее дерзость были выдающимися. По сравнению с Новодворской практически все либералы ничтожества. Ничтожна даже их ненависть - по сравнению с ее.Не знаю, что говорят в тех случаях, когда умер очень злой и вредный, враждебный моему Народу, моей стране, моей истории и моей Вере, моей идентичности, моему Государству человек. Наверное, молчат...»
Как видим, Дугин в день смерти Валерии Ильиничны пять лет назад не промолчал. На либеральном Снобе нашлись тогда те, кто, стыдясь… его поддержали. Наверное, также будут радоваться на Снобе, что я сдох, мои оппоненты, запятнавшие свою совесть попытками навести на меня порчу, подать в суд… Конечно, патриот Дугин, моя маленькая жизнь обывателя, потуги моих оппонентов– жалкая пародия на уникальных в своём мужестве борцов с Режимом. Но тем зримее испытания, через которые прошёл Буковский. Один навет на него, и грозившие ему суды за хранение детской порнографии чего стоит! Клевета эта отравляла ему последние годы жизни. Но он понимал, кто её организовал. И готов был к борьбе. Не запил, не впал в депрессию, не жаловался. А ведь такое случалось и с самыми именитыми диссидентами…
Тут сыграла роль школа, которую Буковский прошёл с того самого момента, когда дал несколько интервью западным корреспондентам о политических заключённых, подвергающихся психиатрическим репрессиям. Он сделал проблему карательной медицины в СССР достоянием гласности. В 1971 году диссидент обратился с письмом к зарубежным врачам-психиатрам и приложил к нему документы на 150 страницах, свидетельствовавшие о злоупотреблениях психиатрией в политических целях в СССР. В документах, переданных Буковским, содержались копии заключений судебно-психиатрических экспертиз шести известных инакомыслящих, признанных в СССР невменяемыми, в том числе Валерии Новодворской. В результате западные психиатры впервые получили возможность изучить копии психиатрических диагнозов, поставленных советскими психиатрами, участвующими в злоупотреблениях, изучить особенности их диагностических методов. Британские психиатры сделали вывод, что диагнозы шести диссидентам, включая В. Новодворскую, выставлялись исключительно по политическим мотивам. 9 марта 1971 года Буковского арестовали в четвёртый раз. Перед арестом в газете «Правда» была опубликована статья, в которой правозащитник назван «злостным хулиганом, занимающимся антисоветской деятельностью». Статья в газете, тираж которой тогда исчислялся десятками миллионов экземпляров, принесла Буковскому всесоюзную известность. Процесс над Буковским состоялся 5 января 1972 года в Московском городском суде. За «антисоветскую агитацию и пропаганду» его приговорили к 7 годам заключения. Во время отбытия наказания Группа правозащитников распространяет открытое письмо в защиту Буковского от клеветы. 18 декабря 1976 года Буковского обменяли на чилийского политзаключённого Луиса Корвалана.
Поразительно, что Буковский и в эмиграции ощущал последствия прививки, которую получали люди при советской власти. К примеру, он признавался, что его коробит и ломает, когда приходит время платить налоги. Тут на Западе это норма, а для меня, мол, в моём диком сознании с тех времен стоит вопрос – почему это я должен отдавать часть заработанного в государственную копилку…
Мало кто сегодня помнит, что Буковский не верил в Перестройку. И отсюда, из Кембриджа, призывал сместить Горбачёва всеобщей забастовкой. Буковский был убеждён, что Ельцин испытывал давление со стороны Запада, когда решался вопрос об открытом судебном процессе над КПСС. На Западе, уверял диссидент, марксистов больше, чем в России. С одной стороны, он был убеждён – человек сразу рождается честным или бесчестным. И дальше не меняется. С другой стороны, диссидент легко допускал, что нынешний Правитель начинал робким исполнителем, но позже решил, что он - спаситель России.
Что же до Дугина (по уверениям Проханова, главреда газеты «Завтра» - этого выдающегося русского человека и автора цитаты 2007-го года: «Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин — везде, Путин — всё, Путин абсолютен, Путин незаменим»), то слово Дугина на смерть Новодворской - просто повод для всех нас подумать сегодня, кто останется в историческом списке истинных патриотов России, а кто будет исключён. Можно не сомневаться, что этот список будет открывать имя Владимира Буковского.
Завтра утром поеду в Студию, чтобы выставить здесь фото книжки Буковского "И возвращается ветер"...
Эту реплику поддерживают: