Постмодернизм, хоть имя дико...

  Недавно один из моих друзей опубликовал в России книгу о постмодернизме, который он, насколько я могу понять, считает важной вехой в истории человеческой мысли. «Нельзя быть человеком 21 в., не усвоив опыт постмодернизма, так же как человек 19 в. не мог сформироваться без влияния романтизма, а человек 20 в. — без уроков авангарда. И даже для того, чтобы преодолеть постмодернизм, нужно сначала освоить его как систему — и постепенно подняться на ту ступень рефлексии, которая позволит увидеть его уже пройденным, а значит, открыть перед собой новый горизонт культуры.»

 Все это напомнило мне известные слова Ленина «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество. "

Мне кажется, что аналогия эта не случайна; сходство постмодернизма с марксизмом мне всегда бросалось в глаза. Однако, не будучи ни философом, ни гуманитарием, я, конечно,  не могу быть уверенным в своей правоте.  Мой жизненный опыт соприкосновения с постмодернистской идеологией тоже, разумеется, по вышеуказанным причинам в счет не идет.  Пришлось занять чужого ума и, поскольку тема эта важная, я решил предоставить на суд российского читателя несколько источников, идущих от профессионалов.  

   Я начну с пересказа лекций известного канадского профессора Джордана Петерсона (JordanPeterson), которые каждый, владеющий английским языком, может прослушать на Ютьюбе. Петерсон – весьма известный в англоязычном мире человек, являющийся одним из интеллектуальных лидеров оппозиции засилью левых в наших университетах. Его аудитория на Youtube включает более 10 миллионов человек. 

 Для тех, кому манера Петерсона покажется слишком эмоциональной, я могу порекомендовать лекции британского философа Роджера Скратона (RogerScruton) с его медлительным и вдумчивым тоном. 

 На русском языке издана книга Сокала и Брикмона «Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна». История этой книги интересна, она началась с того, что физик Алан Сокал опубликовал в постмодернистском журнале свою статью, сплошь состоящую из выспренней чепухи, нашпигованной естественнонаучной терминологией, которая была воспринята редакцией журнала и рецензентами, как нечто аутентичное. 

 Читатель может найти интересным недавнее интервью, данное радио «Свобода» журналистом Александром Генисом и критиком Соломоном Волковым, проживающими в Нью Йорке. Это интервью отражает взгляд двух, я бы сказал, традиционных либералов о влиянии постмодерна на американскую культуру и образование. 

 И, наконец, для тех, кто читает по английски, я бы порекомендовал две книги- “Explaining Postmodernism: Skepticism and Socialism from Rousseaux to Foucault” by  Steven Hicks, “The death of truth. Responding to multiculturalism, the rejection of reason and the new postmodern diversity.” Dennis McCallum.  

 Свою лекцию «Постмодернизм: почему и как нужно с ним бороться» (https://www.youtube.com/watch?v=Cf2nqmQIfxc) Петерсон начинает с утверждения о том, что обозначенное идейное течение проникло намного глубже в ткань западного общества, чем это обычно осознается. Постмодернизм добился доминирующего положения в гуманитарных науках; его влияние в социальных науках также растет. Именно поэтому следует его понять. Петерсон утверждает, что такое понимание совершенно необходимо, что нельзя недооценивать силу идей, что может подтвердить каждый, кто помнит жизнь в СССР. 

 Ниже я буду опираться на лекции Петерсона, а также на его дискуссию с философом Стивеном Хиксом. Последний начинает с того, что постмодернизм, как следует из самого названия, определяет себя, как нечто, пришедшее после «модерна», т.е. после эпохи, начавшейся с географических открытий Колумба, Магеллана, с последующим возникновением науки, как независимой интеллектуальной силы,  индустриальной революцией, возникновением либерализма в политике. Как справедливо замечает Петерсон, модерн был одушевлен идеей о том, что мир открыт разумному познанию, а также верой в то, что это познание может и должно принести улучшение жизненных условий. Хикс подчеркивает, что модернизм также принес с собой идею о том, что мир не просто открыт для разума, а открыт для разума каждого человека, который может добиться успеха путем обучения, образования, просвещения. 

 Постмодернизм является реакцией на модерн и его отрицанием. Он начинает со всеобъемлющего скепсиса, с недоверия к любой попытке выстроить логически непротиворечивую картину мира, объявляя всякий такой «метанарратив», включая естественнонаучные теории, социальной конструкцией, навязываемой обществу той или иной группой в стремлении получить власть (Лиотар). Замечу в скобках, что все успехи естественных наук, на которые постмодернизм неизменно смотрит презрительно и свысока, основаны именно на их приверженности и, можно сказать, страстной вере в такой «метанарратив». Есть, конечно, среди постмодернистов и такие, что распространяют этот скепсис на самих себя, результатом чего является тотальная «ирония и самоирония». Однако, не они делают погоду.  Согласно одной из центральных фигур постмодернизма, французскому философу Мишелю Фуко,   события человеческой истории, включая научные открытия, должно оцениваться только с точки зрения того, какая группа сумела им воспользоваться, чтобы навязать другим свою точку зрения на мир. Все, что у нас есть, есть лишь мнения, а не  знание. Не знаю, замечают ли постмодернисты, что делая такие универсальные утверждения, претендущие на истины, они предлагают тот самый "метанарратив", который сами же и отрицают. Наверное, тут самое время прибегнуть к иронии и самоиронии.

 Несмотря  оформился как идейное движение в 60е годы, во время и под влиянием студенческой революции 1968 г., чье колоссальное влияние на историю Запада остается недооцененным в России. Петерсон все время подчеркивает связь постмодернизма с марксизмом, которому тот пришел на смену, когда марксизм интеллектуально одряхлел. Несмотря на то, что постмодернизм провозглашает себя врагом всякого «тоталитарного проекта», включая сюда и естественные науки и даже математику, которая сегодня провозглашается иными орудием «белого супрематизма», он позаимствовал очень многое у своего тоталитарного папаши. Петерсон цитирует одного из отцов-основателей постмодернизма французского философа Жака Деррида, открыто признававшего, что постмодернизм является «трансформацией марксизма». 

 Прежде всего, подобно тому, как марксизм классифицировал людей по их классовой принадлежности,  постмодернизм рассматривает человека исключительно как члена группы, племени, гендера. Индивидуальность отрицается, также, как и индивидуальные достижения. Отсюда происходит приверженность «политике идентичности» и к так называемой diversity. Слово это можно перевести на русский, как «разнообразие», но в контексте постмодерна вернее перевести его как «разноплеменность». Человек стремится найти или обрести свою идентичность, свое место в рядах какой либо группы. У каждой группы свой «нарратив», свое видение мира. Антагонизм пролетариата и буржуазии заменяется несколько размытым понятием «угнетенных» и «угнетателей». С учетом того, что у каждой группы есть свой «нарратив» и все они в принципе эквивалентны, определить, кто прав, кто виноват, может только идеологическое начальство. Угнетателями в наше время признаны белые, преимущественно белые гетеросексуальные мужчины, на свержение их ненавистного ига постмодернизм поднимает волны угнетенных «меньшинств». Деррида называл западную культуру «фаллоцентричной». В рамках этого «нарратива» безработный белый шахтер с Аппалаческих гор угнетает чернокожую миллиардершу Опру Винтри, которой он, чего доброго, начнет платить репарации за рабское положение ее предков, за освобождение которых проливал кровь его прадед в Гражданскую войну. За эти жертвы, как и за все другое, как подчеркивает Петерсон, постмодернизм не испытывает ни капли благодарности. Западный мир, несмотря на все свои достижения, фундаментально проклят и подлежит разрушению. «Если у вас нет благодарности, - говорит Петерсон, - «то вами правит лишь обида (resentment), одно из худших чувств, наряду с высокомерием». 

 Как и всякое влиятельное идейное движение, постмодернизм содержит в себе утверждения, с которыми вполне можно согласиться. Этим он и силен. Петерсон соглашается с одним из центральных тезисов постмодернизма, на котором и основывается его скептицизм и антинаучная позиция, а именно с тем, что существует бесконечное множество способов объяснить конечное количество фактов. Отсюда и делается вывод о равноправности всех «нарративов» по отношению к «истине», которую только и можно взять в кавычки. Критерием для отбора «нарративов» остается выгода их для выдвигающей их группы. Каждый, знакомый с марксизмом, опознает здесь тезис о классовой природе научного знания. На законный вопрос о том, как же тогда марксисты знают, что их теории верны, они отвечали, что их верность обеспечена тем, что марксизм стоит на страже интересов самого прогрессивного класса – пролетариата.  Постмодернисты пошли дальше и решили покончить с понятием объективной истины. 

 Разумеется, каждый, кто знаком с тем, как работает наука, понимает, что вышеприведенный аргумент, на самом деле, не так уж силен. Он показывает невозможность науки, основанной на чистой эмпирии, но ведь она никогда эмпирией не исчерпывалась. Не  ограничивается и систематизацией наличных фактов, их «объяснением». Таких объяснений действительно можно всегда придумать сколько угодно, а из ограниченного опыта можно сконструировать сколько угодно теорий. Наука же, если она такой является, всегда предсказывает будущее, всегда делает выводы из своих теорий, которые допускают проверку.  Только те теории выживают, которые оказываются способны вобрать в себя новые факты, как те, что сваливаются на нас, как неожиданные открытия, так и те, которые являются, как сбывшиеся предсказания. 

 Впрочем, наука здесь не является исключением. Принцип проверки представлений опытом — весьма общий, он выходит за пределы науки, захватывая сферы личного и общественного опыта, сферу человеческой истории. «По плодам их узнаете их» — пренебрегающие задачей распознания плодов, распознания истинного и ложного каких бы то ни было представлений, обречены вновь и вновь наступать на те же грабли.   

 Деррида называл западную цивилизацию «логоцентричной», что в его устах отнюдь не было комплиментом. Цивилизация эта верит в разум, в логику, в конце концов в смысл, т.е. во все от чего постмодернизм предлагает отказаться, поскольку логика есть часть процесса, посредством которого патриархальная, «фаллоцентричная» верхушка западного общества продолжает утверждать свою власть. Не мудрено, что постмодернизм не верит в диалог (тот же корень «логос»!), в то, что люди доброй воли могут прийти к соглашению посредством обмена идеями. Группы разной идентичности не могут говорить друг с другом, они просто неспособны на это по своей сути. Провозглашаемая постмодернизмом «толерантность», оказывается на поверку такой же подделкой, как и все остальное. Стоит посмотреть на искаженные злобой лица активистов, закрикивающих неугодных им ораторов  на университетских кампусах, чтобы в этом убедиться (вот пример того, как левые активисты пытаются заткнуть рот самому Петерсону https://www.youtube.com/watch?v=_RHn-EqdAqU&list=PL_K7XH1AIG8wrHSfYMYJ6auoJF85HIv4u.)

 Как и его предшественник марксизм, постмодернизм претендует на сострадание, на жалость к угнетенным. И так же, как марксизм, он дает им камень вместо хлеба, иллюзию освобождения. Настаивая на всеобщем равенстве, на равном представительстве всех групп во всех занятиях и профессиях, вне зависимости от способностей конкретных лиц, постмодерн обесценивает человеческие достижения, а вместе с ними и личность. «Познайте истину и истина сделает вас свободными». Нет ничего более противоположного постмодернизму по  духу, чем эти евангельские слова. Постмодернизм правильно понимает, что мир создан словом, но забывает, что мир не есть лишь слова.  Изобретая свой язык, по большей степени абсурдно корявый, постмодерн хочет переделать мир, заставив людей мыслить на этом новоязе. Язык постмодернизма, его «феня», язык политкорректности, из которого теперь уже можно составить приличный словарь, «празднословный и лукавый» и  тот, кто пользуется этим языком, незаметно попадает в липкую паутину искаженных смыслов. Тут постмодернизм верен себе – утверждая, что в содержанием социальной жизни является исключительно борьба за власть, он и строит свой язык, как орудие завоевания власти. По этой самой причине попытка понять постмодерн изнутри, впитав его в себя, а потом и «преодолев», как предлагает нам цитируемая мною в начале моего текста книга, есть весьма рискованное занятие. Не думаю, что, находясь в здравом уме, человек согласиться заразиться сифилисом, чтобы лучше понять философию Ницше (впрочем, нечто подобное описано Томасом Манном в «Докторе Фаустусе», но это все-таки литература).

 Петерсон приводит любопытную статистику «научного» выхода современных гуманитарных факультетов, таких, как «женские исследования», «гендерные исследования» и, худший из них – departmentofeducation.  80% опубликованных статей не цитируются даже один раз. Факультеты платят издателям за публикацию бесполезного мусора, который никто не читает. Их также покупают библиотеки, используя для этого деньги налогоплательщиков. 

 Как я уже говорил, хорошим дополнением к лекциям  Петерсона служит   недавнее интервью радио «Свобода» проживающие в Нью Йорке журналист Александр Генис и критик Соломон Волков 

https://www.svoboda.org/a/30268761.html?fbclid=IwAR3vHwGvmecD46H4KOfEyYlQpS2BVt6JhSqlM0MCfkDVQFZ2ImOM7Ct9ZxM

 Если Петерсона, Гениса и Волкова можно назвать традиционными либералами, то книга, изданная  христианским пастором Деннисом МакКаллумом дает нам несколько иную перспективу. Это сборник статей, написанных разными авторами, каждый из которых анализирует тот или иной аспект постмодернизма, сопоставляя его взгляды на данный вопрос со взглядами церкви. Тут говорится и про влияние постмодерна на исторические науки, на литературу, на образование, на психотерапию, теорию права, естественные науки, и, наконец, саму религию. 

 Взгляды на постмодерн традиционных консерваторов – мыслителей, которых на Западе можно смело вписать в красную книгу, представлены английским философом Роджером Скратоном (RogerScruton, https://en.wikipedia.org/wiki/Roger_Scruton), который обратился к консерватизму после студенческой революции 1968 года. Впоследствии Скратон участвовал в диссидентском движении в Чехословакии, за что в 1998 был награжден медалью президентом Вацлавом Хавелом.  В своих книгах и лекциях Скратон определяет главную идею постмодернизма, как утверждение о то, что не существует никаких оснований для истины, объективности и смысла и что конфликт между разными точками зрения является не более, чем борьбой за власть. Постмодернисты требуют от Запада, чтобы он судил другие культуры по их собственным критериям, т.е. дружелюбно, в тоже  время отказывая в таком дружелюбии к Западу, обвиняя его в этноцентризме и расизме. Одна из самых популярных книг Скратона несет характерное название: Fools, Frauds and Firebrands: Thinkers of the Left”. 

  Заключение. Прочтя черновик этого эссе мой друг Алеша Буров упрекнул меня в том, что я критикую постмодернизм, так сказать, снаружи, не пытаясь вжиться в него и понять его изнутри. И действительно, порой такой способ познания дает порой хорошие плоды. Романы «Котлован» и «Чевенгур» сочувствовавшего большевикам Платонова дают более страшную картину, чем «Архипелаг Гулаг». Бывшие марксисты Бердяев, Франк и Булгаков дали прекрасную критику марксизма. В свое оправдание я скажу две вещи. Во-первых, как я с самого начала заявил, я по недостатку образования вообще своего тут голоса не имею. Эссе это лишь конспект, составленный из мыслей тех, кто умнее меня. Во-вторых, в случае с постмодернизмом задача о его, так сказать, внутреннем преодолении представляется мне технически невыполнимой. Как в один голос заявляют и сами постмодернисты и их критики, постмодерн есть отказ от разума, а значит и от всего с ним связанного, включая логику, постижение смысла, рефлексивного мышления и т.д. Но, отказавшись от разума, как же мы можем чему-то учиться и как, утратив его, можно его себе вернуть? А если одним глазком продолжать подсматривать за самим собой, то опыт не будет чист.

 Чего ожидать от постмодернизма, ставшего огромной политической силой? Мне кажется, многого мы уже дождались. Пора оглянуться вокруг и протереть глаза. 

 Ссылки. 

 1. “Explaining Postmodernism: Skepticism and Socialism from Rousseaux to Foucault” by  Steven Hicks. Эта книга переведена на 16 языков, не знаю, существует ли русский перевод. См. также беседу Хикса с Петерсоном https://www.youtube.com/watch?v=BwW9QV5Ulmw

 2. А. Сокал, Ж. Брикмон, «Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна». 

 3. “The death of truth. Responding to multiculturalism, the rejection of reason and the new postmodern diversity.” Dennis McCallum.