Ужасно интересная идея

Из множества комментариев, полученных мною на мои статьи, посвященные Антропному Принципу, несколько показались мне заслуживающими более подробного разбора.

Самые интересные комментарии я получил от лица, отрекомендовавшегося «убежденным дарвинистом». Как выяснилось в ходе обсуждений на ФБ, взгляды на мир, высказанные этим лицом (назовем его КМ), являются довольно распространенными и поэтому заслуживают обсуждения.

 Итак, КМ заявляет, что любит жизнь во всех ее проявлениях, а, поскольку жизнь есть постоянное изменение, то КМ считает, что все в природе должно меняться, включая то, что физики называют законами природы. 

 Тот, кто знаком с учением Дарвина, конечно поймет, что великий натуралист в своих вглядах на причины изменений в природе так далеко никогда не заходил. Тем не менее, действительно, в наше время есть немало людей, которые понимают его учение именно так. 

 Мне бы хотелось сделать две вещи. Первое, мне бы хотелось объяснить, почему известные нам факты противоречат такому пониманию дарвинизма. Второе, мне бы хотелось продумать версию дарвинизма, отстаиваемую КМ, до логического конца.

Первое просто и было сделано мною в моем эссе «Шесть дней». Цитирую из "День один": «У нас есть все основания полагать, что те же законы, что действуют сейчас, действовали и тогда, когда Вселенная была еще очень молода. Когда физики говорят, что эксперименты на ускорителях позволят им воспроизвести условия, существовавшие через такую-то долю секунды после Большого Взрыва, они подразумевают, что законы универсальны и неизменны. Откуда такая уверенность, разве можно предсказывать прошлое? Да, можно, т.к. не все об этом прошлом мы знаем, мы можем открыть новые факты, а факты теория может и должна предсказать. Например, Шлиман, прочтя Гомера, поверил, что Троя не литературная выдумка, а существовала на самом деле. В форме научного предсказания это выглядело так: «Если Троя была реальным городом, то проводя раскопки в соответствущем месте, мы найдем ее останки». Предсказание сбылось. Подобным же образом мы можем проверять наши представления о том, что законы, действующие ныне, действовали и в ранней Вселенной. Тем более, что у астрофизиков есть «машина времени»: чем дальше от нас объект, тем дольше идет от него свет и, следовательно, тем глубже мы, наблюдая его,  погружаемся в прошлое. Ближайшую звезду мы видим такой, какой она была 4.5 года назад, ближайшую галактику – такой, какой она была около миллиона лет назад, а современные телескопы могут «рассмотреть» объекты, удаленные от нас на миллиарды световых лет и, следовательно, мы видим их такими, какими они были миллиарды лет назад. Используя все более и более мощные приборы, регистрирующие не только видимый свет, но и радио, тепловое и даже рентгеновское  излучения, и анализируя их, ученые узнают о прошлом все больше и больше. И это знание подтверждает нашу веру в универсальность и неизменность законов.

 Самое убедительное свидетельство   универсальности дается  картиной спектральных линий удаленных звезд и других светящихся объектов. Каждый элемент таблицы Менделеева при нагревании испускает свет. Как у каждого музыкального инструмента есть свой «голос», так  у каждого элемента есть свой набор испускаемых им частот электромагнитного излучения, составляющий как бы его визитную карточку. Для изучения таких карточек ученые применяют спектральный анализ. Пропустив свет  звезды, через спектроскоп, мы получаем набор визитных карточек содержащихся в ней элементов, из которого можно установить, какие элементы в ней присутствуют и в каком количестве. Так вот, оказалось, что электромагнитное излучение, приходящее от сколь угодно далеких звезд и других светящихся объектов, содержит те же спектральные линии, что и линии наших земных элементов. С той только разницей, что вся картина линий сдвинута, как целое, в более красную часть спектра и, чем дальше от нас объект, тем больше этот сдвиг. Эффект этот называется красным смещением и объясняют его тем, что Вселенная, как целое, расширяется, и, чем дальше от нас объект, тем с большей скоростью он удаляется от нас. Именно открытие красного смещения в 20-х годах побудило Эйнштейна принять теорию расширяющейся Вселенной. Именно так, опираясь на законы, открытые нами сегодня (300 лет существования науки для в масштабе Вселенной есть ничто), мы реконструируем прошлое. »

 Но, допустим, что нас такая аргументация не убеждает. Неизменные законы кажутся нам скучными, а концепция вечных перемен (хотя неизменность законов не отрицает того, что мир, ими направляемый, меняется) представляется более привлекательной. Чтож, давайте продумаем ее до конца.

 Вернемся к Дарвину. Его теория пыталась объяснить перемены происходящие в животном мире, а именно, происхождение новых видов. По теории Дарвина эти перемены не происходят совершенно случайно. Случайно происходят лишь изменения в данной особи, а далее идет совершенно неслучайный процесс отбора. Существа,  изменения в которых не приводят к умножению численности потомства, выбывают из процесса, тут нет никакой случайности, а действует жесткая закономерность: не приспособлен - вон из игры.

 По Дарвину живое  не в силах изменить себя само, оно есть жертва внешних обстоятельств. Живое существо входит в жизнь с набором способностей и качеств, случайным образом отличающихся от качеств и способностей своих родителей, и те, кому повезло, оказываются более приспособленными ко внешним обстоятельствам, выживают и дают более потомства.

Ясно, что распространить такой механизм развития на всю природу невозможно, поскольку в неживом мире ничего не бракуется, отбракованное просто некуда деть. Если кому то не нравится, как идет реакция соединения кислорода и водорода, ее продукт (вода) все равно никуда не денется.

 Поэтому вера в то, что все в природе меняется, не есть никакой дарвинизм. Как ни странно это покажется приверженцам этой доктрины, она на самом деле предполагает обожествление Природы.

 Если мы не верим, что может происходить буквально все что угодно, а сторонники доктрины изменений, как правило, в такое не верят, то остается предположить, что на происходящие в природе изменения наложены какие то ограничения. Как же они накладываются? В животном мире действует отбор, а какой же отбор может быть в мире неживого? Напомним, что в постоянство законов природы мы не верим, думаем, что они меняются тоже. И в  случайные и хаотические их изменения мы не верим, т.к. это бы означало, что мы верим во что угодно, например, в то, что завтра мертвые начнут воскресать. А в  это, как известно, могут верить только люди религиозные, над которыми мы смеемся.

 Итак, остается предположить, что Природа (теперь уж надо писать с заглавной буквы) меняет саму себя, что она, так сказать есть причина самой себя (causa sui). А так, уж, извините, дорогие «дарвинисты», теологи говорят о Боге. Это Он ни в ком и ни в чем не нуждается для Своего бытия. «Я есть Тот, Кто есть».

Разумеется, обожествление природы, хотя и является религией,  не есть библейская вера. Обычно такие воззрения называют пантеизмом. 

Далее, оказывается, что такой "дарвинизм" не особенно то и отличается от столь презираемого и высмеиваемого христианского фундаментализма. Фундаменталисты ведь совсем не отрицают изменений, даже изменений радикальных. По их мнению, мир до грехопадения выглядел совершенно иначе. Далее, второй революцией, радикально изменившей структуру отношений в природе, они считают Потоп. На этом основании они отрицают все утверждения современной космологии о возрасте Вселенной, возрасте Земли, эволюции животного мира и т.д. КОнечно, разница тут в том, что фундаменталисты, и в этом все христиане с ними солидарны, полагают, что и законы природы и их изменения, если таковые имели место, имеют своим источником не волю Природы, а волю Творца. 

 Конечно, скажут мне, зачем додумывать все до конца. Вот додумаешь и получится, что нет никаких оснований смеяться над теми, кто верит, что кости динозавров остались нам от потопа. Все меняется, тогда все было другое, бла бла бла...