Букет
Аудиоверсия рассказа здесь. Читает автор
Инна, русскоязычная американка, румяная, пышная и голубоглазая, — села ранней весной на диету, чтобы подготовиться к пляжному сезону. Пришла она как-то с работы, сердитая и голодная, как это обычно бывает на диете, мечтая поскорее поужинать разрешенными огурцами. Открывает дверь и видит, что в гостиной на столе — букет невероятных размеров, составленный из всех цветов сразу. Лотосы, амариллисы, орхидеи, розы, лилии… Вообще, все цветы, что бывают в лучших магазинах Нью-Йорка на Вест-Энде у Центрального парка.
А в кресле сидит насупившийся муж и ясно, что ревнует — это выражение лица Инна хорошо знала!
— Это тебе, Инна, — кивает он на букет. — Только что доставили.
— От кого?
— Видимо, от твоего бойфренда, — еще больше насупился муж. — С Восьмым марта он тебя, видимо, поздравляет.
— Какого еще бойфренда? — пробормотала Инна, похолодев и только сейчас сообразив, что сегодня Женский день по полузабытому российскому календарю.
Вторая мысль связала букет с Раулем, давно влюбленным в нее менеджером отдела маркетинга. От волнения Инна даже забыла, что голодна. Но вторая мысль была уничтожена третьей — Рауль, американец в четвертом поколении, вряд ли подозревает о подобном празднике. К тому же он строг и аскетичен, и его облик никак не вяжется с таким буйством красок. Правда, он мог посоветоваться с ее соотечественниками, и те объяснили бы, как принято поздравлять с Восьмым марта, и даже букет помогли бы выбрать. После некоторых колебаний Инна все-таки решила, что он не такой идиот, чтобы посылать домой цветы, и не такой пылкий кабальеро, чтобы тратить кучу денег на неизвестный ему праздник. А если так, то совесть ее чиста. Инна немного воспряла духом.
— А откуда доставлен этот букет? — поинтересовалась она невинно.
— Из цветочного магазина, — ответствовал муж.
— А кто его доставил?
— Мужчина.
— А как он выглядел?
— Как посыльный из цветочного магазина.
— А что сказал?
— «Пожалуйста, получите букет для женщины, которая живет в этой квартире». Поскольку других женщин в квартире нет…
— А есть ли там открытка?
— Есть. Сама посмотри.
Муж по-прежнему был краток и суров.
Открытка была под стать букету — бархатная, с кружевами, ракушками и перьями, расписанная золотыми розами и павлинами. И стихи, несколько нескладные и витиеватые, о том, как «он благодарен жизни за моменты, о которых она сама должна догадаться». И приписка: «Всего наисущего!» А в завершение размашистая подпись с невероятными завитушками: «Твой Вольдемар».
Инна успокоилась окончательно. Во-первых, это точно не Рауль. Во-вторых, среди ее знакомых не только не было человека по имени Вольдемар, но и вообще никого, кто выражался бы подобным образом.
— Послушай, а тебе не приходило в голову, что посыльный ошибся квартирой? Может это кому-то другому, тоже на нашем этаже? — спросила Инна.
— Интересно кому? Берте, что ли? — хмыкнул муж, имея в виду престарелую соседку, которая то и дело забывала выключить газ или воду. — Других русскоязычных дам на нашем этаже нет.
Обостренный голодом и волнением мозг подсказал Инне следующее. Ее квартира под номером «5 С» находится слева от лифта. Посыльными при магазинах работают обычно нелегалы, плохо владеющие английским. Букву «С» они могли спутать с буквой «G». Квартира «5 G» была расположена симметрично — справа от лифта.
И Инна решительно направилась в квартиру «5 G».
Дверь открыла приятная молодая женщина, стройная как березка, а с кухни доносились кружащие голову ароматы жареного мяса. Слово «диета» хозяйке квартиры «5 G» явно было неведомо. Коридор был заставлен многочисленными коробками и ящиками.
— Извините, — начала Инна, — с Восьмым марта вас. Вы наша новая соседка?
— Да, я только переехала.
— Bы знаете этого человека? — Инна показала открытку.
— Да, — тихо ответила женщина и скромно потупилась.
— Ну, так заберите ваш букет, а то у меня из-за него неприятности.
Красная от смущения, новая соседка поскакала за Инной. Войдя в квартиру «5 С», она увидела цветы, вспыхнула от радости, смутилась еще больше и, взяв свой букет, зарылась в него лицом. Потом поблагодарила и тихо направилась к двери.
Проводив ее, Инна вернулась, чувствуя, как раскалывается голова.
— С Восьмым марта! — вдруг как ни в чем ни бывало воскликнул муж. — Да, кстати, я купил шоколадный торт из мороженого, твой любимый. Он в морозилке.
— Ах, торт из мороженого! — вскинулась Инна. — Разве ты не знаешь, что я на диете? Ну, я тебе это Восьмое марта запомню надолго!
Они все-таки сели за стол и, несмотря на диету, открыли шампанское, которое Инна закусила разрешенными огурцами, но настроение было испорчено окончательно. Нет, не у мужа. Он-то как раз заметно повеселел. У Инны.
Ведь ни муж, ни ухаживающий за ней американец, да и вообще никто другой ей никогда букетов, пусть даже и безвкусных, не дарил. И стихов, хоть бы и нескладных, не писал. И открыток не слал, даже аляповатых.
Засыпая, Инна думала: «Успокойся, детка, все нормально. Мы живем себе, и у нас все хорошо. Конечно, не считая того, что я периодически вынуждена сидеть на диете. А та соседка — явно одинокая, хоть слово “диета” ей и неведомо».
(с) Евгения Горац. Сборник "Возьму с собой".
