Гвоздь и ядерная бомба

В чем уникальность "естественного" человеческого языка по отношению ко всем остальным знаковым системам в природе и культуре ?

Исчерпывающий, и не всеми до сих пор вполне понятый ответ на этот вопрос даёт Роман Якобсон

в своих лекциях "Звук и значение" :

"Непосредственному, собственному, позитивному смыслу всех остальных элементов (языка) фонема противопоставляет чисто дифференциальную и, следовательно, чисто отрицательную значимость. И пока не была правильно оценена важность этого различия, при анализе фонемы возникали разнообразные трудности, и исследователи не могли довести его до конца. <…>

Фонемы, в соответствии с «Курсом» Ф. де Соссюра, — прежде всего оппозитивные, относительные и отрицательные сущности. Грамматические категории — тоже оппозитивные и относительные, только они НЕ отрицательны. Вот в чем заключается незамеченное Соссюром различие. <...>

Показательным является тот факт, что фонема, эта основа основ системы языка, в корне отличается от всех остальных элементов языковой системы. Не менее характерен и тот факт, что в других знаковых системах мы не находим сущностей, которые могли бы служить ее аналогом. В этом отношении нет сходных сущностей ни в письменности, ни языке жестов, ни в языке научных формул, ни в геральдической символике, ни в знаковой системе изящных искусств, ни в языке обрядов ([29].

Карл Бюлер попытался провести аналогию между фонемами и другими видами знаков, такими как почтовая марка или клеймо, но такое сопоставление носит чисто поверхностный характер. <…>

Только фонема является дифференциальным знаком в чистом виде, знаком пустым, лишенным какого бы то ни было значения.Содержание фонемы с точки зрения языка, или если подходить к этому вопросу с более общих позиций, ее семиотическое содержание, сводится к различию между этой фонемой и остальными фонемами данной системы. <…>

Именно к этой «инаковости» (негативности, отрицательности, «меоничности». — М. А.), если воспользоваться философским термином, сводится значимость фонемы (с. 64–65)."

Мой комментарий : Так Якобсном сформулирован тезис, что язык является системой значащих слов исключительно вследствие того, что он фундаментально, на первичном уровне есть система чисто дифференциальных, негативных, инаковых, «меонических» ( meon - иное, ничто, небытие по древнегречески) элементов, лишенных значения:

"Таким образом, язык как таковой отличается от других знаковых систем самим принципом своей организации. Язык — это единственная в своем роде система, элементы которой, являясь означающими, вместе с тем полностью лишены значения.

Итак, именно фонема является характерной единицей языка.Философская терминология часто трактует различные знаковые системы просто как языки, а естественный язык — как язык слов.

Быть может, было бы уместнее, для большей четкости, определить естественный язык как ЯЗЫК ФОНЕМ.Этот язык фонем является самой важной из знаковых систем...и можно задаться вопросом, не является ли это привилегированное положение языка фонем прямым следствием того особого парадоксального свойства его элементов, которое сводится к тому, что они, обозначая, вместе с тем полностью лишены значения (с. 65–66;)."

Мой комментарий: Здесь возникает ключевая проблема: возможно ли, и если да, то как описать предполагаемую связь между негативностью, оппозитивностью, фонематичностью языка и его самореферентной, рефлексивной функцией, которая столь же специфична. Если эта связь имеет место, то она определяет и специфику всей обсуждаемой в ЛК проблематики. Может быть, ответ кроется в том, что самореферентность как форму рефлексивности можно рассматривать как производную от негативной фонематической оппозиционности. Якобсон продолжает:

"Фонемы так же (как и другие знаки языка в этом отношении. — М. А.) являются двусторонними сущностями, но специфика их заключается в том, что противопоставляя две разные фонемы, мы имеем дело только с одним конкретным и постоянным различием. Это различие затрагивает означающее, тогда как разница в плане означаемого сводится просто к способности этих фонем различать значения слов. Таким образом, речь идет о неопределенном множестве конкретных различий (с. 67). <…>

В отличие от морфем, различие между двумя фонемами НЕ затрагивает области положительного содержания, и оппозиция в этом случае касается только означающего.<…> Таким образом, специфическим для каждой конкретной пары фонем является только противопоставление их означающих. Только этими оппозициями определяется место различных фонем в фонологической системе данного языка. Исходя из этого, в основу классификации фонем может быть положено только означающее (с. 68)."

Мой комментарий: Так мы приходим к фундаментальному различию между природным, животным «позитивным» знаком, где означающее и означаемое неразрывны, и человеческим знаком, в основании которого лежит принципиальный разрыв:

"Опыт показывает, что если означающее связано с положительным, постоянным и гомогенным означаемым, то между ними может возникнуть очень прочная, можно даже сказать, неразрывная связь, и если такое постоянное соотношение действительно имеет место, то означающее можно очень легко распознать.

На множестве самых разных опытов было доказано, что собаки способны воспринимать и узнавать самые тонкие акустические сигналы. Биологи школы Павлова доказали, что если перед подачей пищи подавать собаке один и тот же звуковой сигнал, то собака сможет правильно воспринимать значение этого сигнала и отличать его от всех других, даже очень близких по звучанию сигналов.

Если верить итальянским исследователям, то даже рыбы обладают такой способностью. <…> Они узнают сигналы по их значениям, и только благодаря наличию такового, благодаря механическому и постоянному объединению означающего и означаемого. Все остальные сигналы не вызывают у них никакой реакции (с. 68–69)."

"Как мы уже отмечали, сами по себе фонемы не имеют собственного значения, и в то же время на слух различия между разными фонемами одного языка бывают настолько тонкими и незначительными, что их трудно уловить даже при помощи самых чувствительных приборов.

Сейчас специалисты в области акустики с беспокойством задаются вопросом о том, каким образом человеческое ухо различает такое многообразие звуков речи, при том, что они порой так мало отличаются друг от друга.

Но идет ли речь в данном случае только о возможностях человеческого уха? Нет, ни в коем случае! В звучащей речи мы распознаем не столько различия между звуками как таковыми, сколько различия в их употреблении в рамках данного языка, то есть различия, не имеющие собственного значения, но используемые для того, чтобы отличать друг от друга сущности более высокого уровня (морфемы, слова).

Коль скоро данное, пусть даже минимальное звуковое различие играет смыслоразличительную роль в том, или ином языке, оно всегда будет точно воспринято всеми носителями языка без исключения, тогда как для иностранцев, пусть даже квалифицированных наблюдателей или просто профессиональных лингвистов, (как, например, знаменитый знаток фонетики профессор Хиггинс в «Пигмалионе» Р. Шоу. — М. А.) улавливание таких различий часто сопряжено с большими трудностями, поскольку в их родном языке эти различия не несут смыслоразличительной функции.

В качестве иллюстрации этого положения можно привести множество примеров. Так различие между твердыми и мягкими согласными в русском языке является значимым, несет смыслоразличительную нагрузку. Оно используется для различения слов. <…> В трехлетнем возрасте ребенок, для которого русский язык является родным, прекрасно улавливает это различие и использует его в своей речи. Для русских оно столь же очевидно, как различие между огубленной и неогубленной гласной, например различие между ö и е для француза.

Но различие между твердой и мягкой согласной, столь бесспорное и явное для русских, практически неуловимо для чехов, шведов, или французов, в чем я много раз имел возможность удостовериться сам. Русский различает слова ‘ударь’ с мягким r и ‘удар’ с твердым r. Иностранец, не имеющий в активе противопоставления твердых и мягких согласных, улавливает эту разницу с большим трудом, хотя русский не прикладывает при этом никаких усилий. Разумеется, было бы совершенно неправильным заключить из этого, что у русских со слухом дело обстоит лучше!» (с. 69–70)

Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985. С. 30–91.

Итак, в самой первичной основе основ любого из нескольких тысяч естественных, повседневных человеческих языков, работающих в ежедневной бытовой речи практически в автоматическом режиме, лежит негативность, инаковость, разрыв, бифуркация, диссонанс, катастрофа, тем самым - свобода выбора, и историчность хочет этого человек, или нет. Что и требовалось доказать.

Музыка, поэзия, любое искусство, вообще вся культура, все, что делает человек на этой бренной земле от гвоздя то ядерной бомбы, от домашней печки до газовых камер и печей Холокоста - есть вечная, бессознательная и неудержимая в своей страстной силе попытка закрыть, склеить этот разрыв тем самым неизбежно его расширяя.