Brexit: голосуй сердцем!

Пятница шел к Робинзону одетый в сексуально-кружевное белье, как тот ему велел. Думая, что Робинзон хочет его съесть.   А у Робинзона на уме было совсем иное.  Он же хоть тоже с острова, но не с абы какого.  Не дикарь, а подданный империи.  

Два века спустя, потомки Робинзона решили, что их хочет съесть Европа. 

Плюсы членства Британии в Евросоюзе неоспоримы,  минусы – надуманы. Тем не менее сторонники и противники Brexit идут ноздря в ноздрю.  Исход референдума непредсказуем. Потому что англичане непостижимы. Они могли подводить баланс плюсов и минусов, когда речь шла о Шотландии.  Для себя у них собственные представления о прекрасном.

Они веками обустраивали непригодный для жизни остров единственно разумным образом. Преуспели в этом раньше других.  Заставили мир говорить на своем языке.  Расстались с колониями, но остались империей.

И вдруг стали прочими среди равных. Или даже равными с прочими.  Они, британцы!   Не какие-то недавние дикари, как некоторые из прочих, которые хотят их съесть. Или как-то по иному…   насилуют сознание своими egalite и liberte.

 «Что стоят возможности человека – врожденные и развитые, -- если у него отнять право выделяться среди остальных».  Ни одному из политиков Европы не придет в голову сказать такое.  Так могла сказать только Тэтчер.

Бриты пестуют свое неравенство.  Начиная с основ  собственности.  Реальные собственники земли, домов, квартир – freeholders – лишь те, чьих предков одарили этими благами монархи.  Прочие, сколько бы денег у них не было, могут купить дом, но лишь в виде прав аренды, на 100 или 125 лет, неважно – у верховного лендлорда, freeholder,  или  у того, кто арендовал этот дом у него раньше. Кончилась аренда – фрихолдер обязан тебе ее продлить, но цену назначит по своему усмотрению.  Псевдо-собственник – leaseholder – вообще вправе распоряжаться своей пседво-собственностью в пределах усмотрения верховного лендлорда.  Я захотела в своей квартире кондиционер поставить – пришлось просить  у него разрешение, когда решила ее сдать – то же самое.  Продать ее – то есть собственные права аренды, – тем более.  За каждое разрешение платить.  Так было веками и островитян это устраивает.

Им не нужна и Конституция.  Есть монарх, вот вам и основа политической, правовой и экономической систем государства.  Ему власть дана свыше,  он не только правитель, но и высший нравственный авторитет.   А рядом Туск, Юнкер суетятся,  требуют, чтобы монарх, оделенной властью свыше, считался с какими-то конвенциями, с надуманным Европарламентом.   С какой стати?   Если Европа объявила себя субъектом международного права, это ее личное дело.

Полвека назад  Англия замутила разрушение прежнего западного мира романтикой преодоления насилия и войн.  Буйство четырех мальчишек из Ливерпуля  заставило всех поверить в иллюзию братства и всеобщей любви.  Англия подожгла мир и воспаленные умы дикарей, отрицавших то, чего у них самих не было – собственность, богатство, корни, вековые традиции.   Для пущей веры в святость затеянного пожара не пожалела собственных титулованных особ.  Швырнула в костер величие их нетопленных и непригодных для жизни замков,  их бескрайние поместья, пригодные только для праздных конных охот на несъедобных лис.  Делом доказав, что она первая отряхнула прах со своих ног, Англия свергла американских идолов Мерилин Монро и Кэри Гранта с их продажной красотой и утвердила на освободившихся пьедесталах собственных идолов, подарив миру Beatles и Led Zeppelin,  Freddy Mercury и David Bowie.

Европа на эту иллюзию повелась.  Что с нее взять – дикари с континента, где даже границы стран веками перекраивались.  Но с чего она  вбила себе в голову, что и островитяне решили стать как все?  Они всего лишь в очередной раз завоевали мир.  Великой английской музыкой.  А в собственной империи за пару-тройку десятилетий тихой сапой все вернули на свои места.  Лорды не исчезли, кому ими стать решает монарх.  Сословность стала лишь более изощренной, не напоказ.  Искусными интонационными речениями напомнить, что другой тебе не ровня.  Да и другой не рвется быть кому-то ровней, он всем доволен, преисполнен достоинства. Как мусорщик Дулиттл, интеллигентный человек, к тому же оратор.

Бритам претит «континентальное право». То ли дело непостижимость английского законодательства.  Тут вам и прецеденты, и барристеры. Это такие особые адвокаты, у которых есть право защищать вас в суде. Но нанять их вы права не имеете. Только ваш адвокат имеет такое право. Которого вы наняли, но который не может защищать вас в суде.  Непонятно?  Это ваше личное дело.

Британцы вообще не злоупотребляют законотворчеством.  К чему менять законы прошлого и даже позапрошлого века, если один раз уже все было обустроено рационально?  А в Европе только и делают, что принимают законы.  Одни для ЕС, другие для еврозоны, третьи…   Плодят и плодят.   

Так то континент.  Всего лишь большая и безликая часть суши.  А тут остров!  Он ветром насквозь продувается.  Дома на нем хлипкие,  Royal Mail теряет почту,  сантехники не знают, как устроена канализация. Какая сила духа и особая эстетика видеть в этом неповторимую прелесть, предмет особой гордости.  Поляков позовёте, если так приспичило канализацию починить….  Brexit этому не помеха.

Собираясь в Австрию или Испанию, англичанин скажет: «Я еду в Европу»…. То есть прочь от дома.  Или еще откровеннее --  еду на континент.   Туда, где у наций отбирают границы, валюту,  где законы устанавливает бог знает кто, где пускают к себе в дома дикарей, которым место в колониях.  

Не нравится имперцам коммуналка Европейского дома. Им нравится своя исключительность. Что считать плюсы и минусы, руководствоваться выгодой и рассудочностью.   Они собрались голосовать сердцем.  А сердцу не прикажешь.