Этот ребенок испортился. Принесите другого!
Время обеда, семья вернулась с пляжа. Войдя в квартиру с «дедой» и старшей сестрой, деточка трех лет включает крик:
-Где папа? Хочу папу!
- Он за арбузом в магазин пошел, сейчас придет….
-Па-а-апа…, -- деточка рвется из квартиры – за папой. Дверь не открыть, деточка кидается на пол, свертывается жалостным калачиком и воет, как баба, получившая похоронку…. Через минуту, сочтя мизансцену неубедительной, принимается молотить ногами по полу, сшвыривая кроссовки. Оглушительный крик переходит в визг, в истерику. Слез, правда, нет....
«Он же голодный!», -- добрый деда ставит перед деточкой йогурт с медом – единственное, кроме пиццы, что тот ест без скандалов. Не прокатывает. В ход идет айпэд с «Машей и медведем» – не канает. Входит папа, деточка бросается к нему с воплем мученика, вырвавшегося из застенков. «Папа, сделай дракона…!». Имеется в виду, что папа должен немедленно заняться Лего. Вообще-то время обеда…
-Может, картошечки? --это снова деда, получивший уже отлуп по йогурту.
- Не-еее…, -- крик, -- хочу чизбургер!
Папа разводит руками… Все, что приготовлено к обеду, деточка в гробу видел, и это уже не поколебать. По адовой жаре семья тащится в бургерную. В чем катастрофа, если деточка останется без обеда? Папа убежден, что если детей не кормить, у них закрепится протест к еде, а дальше тихая смерть от анорексии.
Деточка едет на папе, криком же сообщив всем, что он не дурак идти ногами в такую жару, а коляска-зонтик -- очередное насилие. Не сметь ему ничего навязывать! Деда бредет вслед за папой с коляской и внучкой. Той все по фигу, ей давно объяснили, что деточка бесчинствует, потому как маленький. У тому же у нее свои бенефиты – внеплановый чизбургер деточки для нее лично означает как минимум мороженое. Папу, который к концу обеда уже осатанеет от деточки, на счет раз можно будет проломить на бассейн, похерив ежедневный час летней домашней работы. Сестре же семь, у нее кроме крика есть собственный арсенал манипуляций, более тонких, чем у деточки-трехлетки. Где в этом раскладе мама или про крайней мере бабушка? Они вместе поехали отдохнуть. От детей. Но их присутствие мало что бы изменило: было двумя объектами манипулирования больше.
Ради детей родители готовы на все, они вообще чудные родители. Они любят детей, а любовь – это главное. Любовью можно победить любое состояние ребенка, переключить, уговорить.... Даже объяснить, что всему существуют пределы.... Даже в три года это можно объяснить. Терпение нужно, правда, адово, так на то и любовь. Родители лишены оборотной стороны слабости – жестокости, в которую срываются миллионы других, когда не работают ни уговоры, ни игры. Когда от бессилия идет в ход и кулак, и крик «дрянь, какого рожна…» Такое педагогическое бессилие этим родителям чуждо.
А слабость не чужда. Родители прекрасно понимают, что деточке просто нужна победа, нужно подчинить своей воле остальных, но произносят даже с оттенком одобрения: «Характер, однако, вырастет, никому спуску не даст». И деточка безнаказанно проламывает слабые границы. Он же деточка! Маленький, чудный такой…. Такой любимый. И никто из взрослых, чью жизнь полностью подчинили себе эти двое детей, не силах понять, что деточка всего лишь обезьянка. У него все крутится вокруг собственных желаний, а считаться другими --- «как можно этого требовать от трехлетнего!» Требовать и правда пока не выйдет, но фиксировать, что и других есть желания вообще-то давно пора: «Папа сейчас хочет читать, займись сам…» Это не в ходу. Все рвутся посадить деточку себе на голову, считая, что это и есть любовь. Деточке надо о себе заявить, это понятно, и он наслаждается, взламывая границы, подорванные любовью. И крик его – тоже часть наслаждения, будьте уверены. И границы он будет ломать не только родительские, а всех, кто ему это позволит.
«Ничего, жизнь научит считаться с другими….» Думаете? Не ждите, что жизнь исправит ваши воспитательские провалы! Жизнь, конечно, любому надает затрещин, любую обезьяну превратит в социального человека, способного выжить в стае. Только одних это закалит, а других может и сломать.
У нашего деточки есть шанс выжить, он точно не дурак. В садике он строит таких же рядовых, как и сам, но на комсостав тявкнуть не смеет: тут граница на замке. Трехлетние сверстники принимают его норов за силу, но когда всем стукнет по 20-25 – все изменится. И даже если деточка научится жить в стае, не факт, что испорченность оставит ему пространство для счастья.
Навыки манипулирования весьма практичны, когда крутишь романы. А как насчет любви…? Той самой, где надо уметь брать с благодарностью и давать без отдачи? С детства самой сладкой радостью становится ломка других, так не факт, что найдутся другие сравнимые по остроте радости. Без понимания, что у других есть их собственные границы, размываются и границы собственные, как с этим? А в придачу еще и отсутствие самодостаточности – деточку не учили открывать радости внутри себя, стало быть зависимость от других при полном нежелании с ними считаться. Смотрят любящие родители, а чадо-то несчастно….
Этот ребенок испортился, другого принесите! Поседевшие родители ломают голову, что и когда они проглядели. Хотя, может, эта жутковатая история и не станет деточкиной судьбой, все обойдется. Если повезет.
Всю жизнь я считала, что главное – любить. Что из ребенка, с младенчества растущего в любви, так или иначе вырастет достойный и счастливый человек. Что если любить, то можно и наказать сына, и даже на крайняк подзатыльник дать – чего до сих пор не могу себе простить. А уж спать отправить без ужина, когда за столом пошло кривлянье – вообще не вопрос. Но ведь мои безоблачные отношения с теперь уже взрослым сыном доказали же, что моя любовь все победила.
А сейчас смотрю на родителей следующего поколения, которые усердно портят своих детей, попутно превращая в ад собственную жизнь, и уже ни в чем не уверена. Не уверена, что одной любви достаточно, даже самой самоотверженной. Не знаю, что взойдет в душе деточки, когда лафа кончится, а жизнь, социум будут только ставить и ставить барьеры, фильтры и границы. А может, современные родители истово растят испорченных детей, чтобы доказать себе, что они лучше, чем мы? Которые тоже любили, но и подзатыльников не гнушались? Тоже не знаю….
Знаю только, что испорченного ребенка заменить не получится.
Но, может, еще можно починить? Пока ему всего три…
щас любиители собак и обезъян тебя зачморят
Эту реплику поддерживают: