Если в любви не везет.

Чем несчастнее себя человек чувствует в любви, в личной жизни, чем больше ему не достает отношений, где бы, наконец, можно было отдохнуть измученной душой, тем меньше он готов задаваться вопросом о том, что он сам может предложить партнеру, кроме себя самого, своей страстной привязанности и жажды любви. Такая постановка вопроса вызывает возмущение, отталкивает как что-то меркантильное: "Что же это получается - ты мне я тебе??! Меня просто так должны любить! Иначе это не безусловная любовь!». И проблему видит в том, что он или недостаточно хорош или недостаточно везуч, обрастая комплексами и обидами на жизнь. Парадокс заключается в том, что только отказавшись от своих прав на безусловную любовь, человек получает шанс ее обрести. То есть, это тот случай, когда вопрос важнее, чем ответ. А когда человек требует или клянчит у судьбы безусловную любовь, он ее вряд ли получит. Почему так?

Требование безусловной любви - есть признак того, что эта потребность не была удовлетворена в достаточной степени в раннем детстве, из-за чего человек как бы застрял в детской эгоцентрической позиции (естетственнной для ребенка), в парных отношениях с матерью, перенося эту матрицу на свои отношения с миром, с потенциальным партнером, каждый раз болезненно переживая очередную неудачу в попытке, наконец, эту потребность удовлетворить. И реагируя так, как когда -то в младенчестве - чувством отверженности, своей нехорошести, обидой или даже ненавистью, т. е незаживающей нарциссической раной. После чего следует выход на очередной виток надежды на новую встречу, с попыткой по ходу залечить покалеченную обрушенную самооценку. Кстати, самооценка потому так сильно и страдает от очередной любовной неудачи, что другой воспринимается не просто другим человеком со своими предпочтениями и заморочками, а как носитель материнской или комбинированной родительской проекции, и потому отказ в любви считывается как: «ты нелюбимый (нелюбимая), неудачный, не способный вызвать любовь, привязанность, удовольствие, с тобой что-то не так.» А если появляется таки человек, готовый ответить взаимностью и привязанностью, каким бы он до этого ни казался привлекательным, он тут же обесценивается, становится удобным объектом, чтобы спроецировать на него свою роль, а самому стать отвергающим. Роль другая, но все из того же сценария. То есть, эгоцентрический круг опять замыкается на нарциссической теме.

Все это, разумеется, происходит на бессознательном уровне, сознательно человек испытывает только те или иные чувства, но природа этих чувств, так сказать, химия любви предопределена матрицей первого сценария. Пока человек этот сценарий не осознает, не отгорюет то, что недополучено, не откажется от своих прав, которых уже не кому предъявить, до тех пор он не сможет вырваться из эгоцентрической воронки, открыть свое сердце для чувства благодарности к жизни, к другому человеку за все, абсолютно все, что дается. И тогда, из чувства благодарности, а не из меркантильности рождается тот самый вопрос, о котором шла речь в начале. Вопрос, который важнее, чем ответ. Сама постановка которого есть свидетельство того, что человек вышел таки из эгоцентрической позиции и готов к новым зрелым отношениям, построенным на благодарности, а не на долженствовании. Ибо подлинная (!) благодарность и долженствование есть вещи несовместные. Подлинная благодарность - эта та живительная среда, в которой только и может прорастать безусловная любовь. Вот и весь парадокс.