Чтение - подвиг? Преступление?

Мой старый, девяностолетний профессор Серов Валерий Романович расспрашивает меня о моих сыновьях: «Здоровы? А что сейчас читают?»  У меня нашлись ответы на оба вопроса, но я задумалась, почему они прозвучали подряд.

Скажит мне, что ты читаешь и я скажу, что ты думаешь. А также, что ты ешь, пьешь, с кем дружишь и за что голосуешь.

Помните,   знаменитая цитата из статьи «Памяти Герцена» В.И. Ленина: «Декабристы разбудили Герцена, а Герцен разбудил Россию»,  а далее «Герцен создал вольную русскую прессу за границей – в этом его великая заслуга».  В добольшевистский период применялся «просветительский» способ  преобразования Российской империи и достижения  общественных изменений.  Какой? Просвещение масс, а именно массовый поход в народ с целью чтения неграмотным крестьянам художественной литературы.  Утопия? Нет! Форма ненасильственной борьбы с режимом, которую в последствии применяли советские диссиденты распространяя не листовки и прокламации, а художественные произведения.  Две Империи рухнули в том числе, а я думаю,  от  влияния, которое литературные произведения оказали на граждан, число которых оказалось критическим. Какое влияние? Почему чтение книг являлось в России то подвигом, то преступлением?

Потому что литература, художественная в первую очередь, формирует индивидуальность человека, определяет  его «Лица не общее выражение»  как сказал Баратынский.  Наличие собственных оценок, пристрастий, мнения делают человека независимым, менее восприимчивым к чужим оценкам, не склонным к подражанию и повторению чужих слов и дел.  Литература формирует индивидуальность,  которая плохо сочетается с  любыми попытками политического, художественного или экономического подчинения. «Ибо ,- как отметил в своей Нобелевской лекции Иосиф Бродский, - человек со вкусом , в частности литературным, менее восприимчив к повторам и ритмическим заклинаниям , свойственным любым формам политической демагогии».

Но современный мир, по крайней мере, его экономическая составляющая  построена принципах  рыночной системы управляемой маркетингом.  А в маркетинге нет слова индивидуум, в нем есть слово сегмент – совокупность потребителей одинаково реагирующих на экономические стимулы. Причем , чем  больше таких одинаковых, для которых компания производит товар, тем больше  прибыль. Ведь производить и продавать  много  одинакового, типового продукта выгодней, чем  разного. Это экономическая аксиома.

Значит, вся существующая мировая медиа система направлена на то чтобы развивать в покупателях подобие, а не индивидуальность.  Искусство вообще, а литература  в особенности создают угрозу этому процессу, демонстрируя читателю огромное разнообразие идей, вариантов решений, человеческих судеб и если он воспринял это разнообразие, оно его изменило, то доказать такому человеку, что стирать надо только порошком «Тайд», почти невозможно.

Если бы человечеству не было бы присуща потребность в эстетическом переживании, если бы можно было обойтись без культуры вообще – рынок бы ее истребил из соображений экономической целесообразности. Но искусство – прекрасный носитель рекламы и поэтому рынок сохранил его, но в форме пригодной для его целей – в форме попсы.

Этим путем пошли все «экономически развитые страны».  Попса – некий продукт, содержащий в себе добавки «искусства», но уничтожающий индивидуальность как автора или исполнителя, так и слушателя. Из множества разнородных людей со своим личным опытом, мнениями, ценностями, Попса формирует однородный сегмент,  которому легко объяснить, что где и почем надо покупать.

В результате хорошо финансируемой деятельности  искусство упрощается до попсы, а общество – до Общества потребления.

Процесс этот начался не у нас и не сегодня, но последствия его мы с вами обречены расхлебывать.

Однородность общества потребления, основанное на культурной ограниченности большинства его членов  привела нас к мировому финансовому кризису, который только начинается и последствия которого коснуться не только нас, но и следующие поколения.

Как литература может быть связана с финансовыми рынками?  Для выживания необходимо разнообразие как на биологическом, так и на социальном уровне. Это естественный закон природы. Но разнообразие индивидуумов формируется искусством, если его влияние ограничено, то наступает такой момент, когда способность к адаптации и развитию снижается ниже критического уровня. Тогда просто никто не знает другого пути, кроме того что завел нас ни туда. Почему? А потому что попса не могла развить навыки думать по другому, а настоящим искусством пренебрегали из-за того что его  восприятие требует больших усилий. Искусство  и литература в частности вступая с человеком в «прямые без посредников связи»  дает возможность читателю стать равным писателю, но для этого надо приложить усилия – тянуться вверх. Без этого и без этих усилий не будет индивидуальностей в обществе, а без них наступает стагнация,  не только на финансовых рынках.

Мы должны перестать пытаться думать и делать одинаково, это легче  - но рискованней.  Дефолт искусства, привел к финансовым дефолтам а не наоборот, поэтому и выход из кризиса лежит не во вне, а внутри нас. Хватит смотреть и читать ерунду, не до нее теперь. Я помню бабушку моей подруги, которая в ситуации семейных неурядиц, проблем и кризисов доставала с полки Толстого и читала его не взирая не происходящее вокруг нее. Бегство от реальности? Нет, поиск не сию минутных, а вечных вариантов решения проблем. Эта семья одна из самых здоровых и устойчивых среди известных мне,  во многом благодаря  Толстому.

Великие произведения литературы не содержат ответов на каждый вопрос,  они учат как находить ответы самому,  учитывая динамику курса валют и биржевые индексы.

« Существуют преступления более тяжкое – пренебрежение книгами, их НЕ чтение. За преступление это человек расплачивается всей своей жизнью, если же преступление это совершает нация – она платит за это своей историей» Нобелевская речь Иосифа Бродского.