Решающий момент

 Анри Картье-Брессона считают "отцом фотожурналистики" за то, что он показал, как банальные вещи, окружающие нас, приобретают огромное значение, если их запечатлеть в объективе фотокамеры в правильный момент. Этот момент Брессон назвал "решающим", заимствовав термин из трудов Кардиала де Ретца, жившего в 17 веке. Оказалось, что это слово исчерпывающе описывает основной метод искусства фоторепортажа в целом и Брессона в частности. 

Правильно схваченное мгновение непостижимым образом сочетает в себе форму, композицию, перспективу и глубинный смысл, свойственные произведениям изобразительного искусства. Только художники вальны тратить на создание своих произведений часы, дни а порой и годы. Фотографам же  отпущено всего одно мгновение. В этом и состоит сложность и прелесть профессии.

Биографам Брессона так и не удалось найти в его архивах черновиков. Если фотография не получалась- он ее просто уничтожал. Он сравнивал фотокамеру с записной книжкой, и не признавал никаких манипуляций реальностью ни во время съемки, ни позже, в фотолаборатории. Он никогда не пользовался вспышкой и считал, что нужно уметь работать с натуральным освещением. Он терпеть не мог цветную фотографию, называя ее "неудачной плпыткой анатомического вскрытия", и всю жизнь делал только черно-белые снимки. Он умел быть незаметным - так, что герой снимка и не подозревал, что его снимают. "Какую бы сценку мы ни снимали, мы в ней - незванные гости, - писал он. Нужно уметь подкрасться к объекту на цыпочках, даже если это всего лишь натюрморт. Бесшумный шаг - главное оружие фоторепортера!"

Технологию съемки он однажды описал следующим образом: вы должны расположить свою камеру где-то "между рубашкой и кожей", "поместить свой мозг, свой глаз и своё сердце на одну ось" и дождаться состояния "внутренней тишины". 

А теперь давайте разбираться - где правда, а где ложь? где подлинная гениальность, а где грамотный пиар? где крик души, а где поза для красивого словца? 

 Путь к профессии

Брессон появился на свет в семье известных французских текстильных фабрикантов. С раннего детства он получал уроки рисования у собственного дяди Луи. Затем поступил в студию популярного Парижского художника-кубиста Андре Лоте. Брессон назвал эти занятия "уроками фотографии без камеры" . Закончив обучение, он пытался рисовать, но был неудовлетворен результатами и уничтожил все свои картины. Он вернулся к живописи лишь на закате дней, устав от кочевой жизни фотографа-репортера.

Проучившись недолго в Кембриджском университете, он вступает в армию. Став солдатом и получив в руки огнестрельное оружие, неожиданно для самого себя увлекается охотой. За охоту без лицензии Брессон был арестован, сидел в тюрьме, но зато, овладев искусством ПОПАДАТЬ в движущуюся цель, он приблизился к делу всей своей жизни - искусству ФОТОГРАФИРОВАТЬ движущуюся цель. Из тюрьмы Брессона спас случайный знакомый Гарри Кросби. Спонтанный акт помощи породил дружеские чувства между двумя мужчинами. Кросби познакомил Брессона со своей женой Каресс, с которой жил в открытом браке. Брессон влюбился в Каресс и так, в любви и согласии, эти трое провели несколько счастливых лет. 

Но все когда-то кончается. В 1931 году Гарри Кросби покончил с собой. С разбитым сердцем Брессон уезжает так далеко, как только можно было - в Африку. Там он убивает время, фотографируя тропические ландшафты. Наверное, необходимость концентрироваться во время съемок помогала молодому человеку отвлечься от грустных дум. У него была с собой несовершенная в техническом отношении камера Brownie Box и пленка очень плохого качества, для которой тропическая влажность оказалась губительна. От поездки остались всего семь фотографий и болотная лихорадка, терзавшая Брессона всю оставшуюся жизнь. Но не только. Именно там, в Африке, он случайно увидел фотографию венгерского фотохудожника Мартина Мункачи. На снимке запечатлены три чернокожих мальчика, прыгающих в озеро Таганьика.

Фотография потрясла Брессона. "Внезапно я понял, что фотограф способен зафиксировать вечность в одном единственном мгновении". Осознав величие этого недооцененного в те годы вида искусства, Брессон возвращается домой, вооружается новейшей фотокамерой "Лейкой" и отправляется на улицы Парижа в поисках тех самых единственных мгновений. 

Однажды, по просьбе одной небольшой газеты, Брессону пришлось поехать в Лондон, чтобы сделать фотографию коронации Георга V. К удивлению редакторов газеты, на снимках Брессона не оказалось ни одного изображения главного участника события - короля. Зато были захватывающие фотозарисовки городской жизни, людей, домов, улиц. После недолгих раздумий редактор решает все-таки опубликовать странные снимки, назвав всё вместе "фоторепортажем". Так было положено начало новой профессии "фотожурналист", а Брессон стал ее первым представителем и получил работу в престижном парижском издании "Се Суар". По заказу этой газеты он отправляется фотокорреспондентом на фронт, попадает в плен и проводит 3 года в нацистских трудовых лагерях. Брессону удается бежать и с фальшивыми документами он добиратется до Парижа, где принимает активное участие в движении Сопротивления.

Дежурные по Земле

Однажды, уже после войны, распивая на досуге со своими коллегами бутылочку шампанского, Брессон придумывает организовать агентство для защиты авторских прав фотожурналистов и обеспечения их независимости от издательств. Организацию было решено назвать "Магнум" - в честь марки шампанского, спровоцировавшего ее рождение. В те годы идея осуществлять фоторепортажи и продавать их издательствам была достаточно революционной. Друзья поделили весь мир на пять рабочих участков. Брессону, к тому времени женившемуся на танцовщице с Явы - Ратне Мохини, поручались Индия и Китай. Джордж Роджер получил Африку и Средний Восток. Дэвид Сеймур по кличке "Чим" отвечал за Европу. Бил Вандиверт "окучивал" Америку. Мария Айснер взяла на себя организационную работу в Парижском офисе, жена Вандиверта Рита - в Нью-Йоркском. А Роберт Капа был объявлен "дежурным по Земле" и должен был мчаться туда, где случались заслуживающие внимания события. Все в целом выглядело грандиозной авантюрой и мало кто верил в ее успех. 

Брессоновские фоторепортажи с похорон Ганди в 1948, с полей гражданской войны в Китае в 1949, принесли агенству признание в профессиональных кругах и серьезный доход. Проекты агества "Люди живут везде", "Молодость мира", "Женщины мира", "Поколение детей" - пользовались огромным успехом. "Магнум" процветает и до сих пор, представляя интересы 66 всемирно признанных фотографов. Брессон же, получив множество международных призов, издав около сотни альбомов и книг, проведя несметное количество выставок, покинул агенство в 1966 году, и удалился на покой. Остаток жизни он провел в горах Прованса, рисуя Альпийские ландшафты. В эти годы он сделал поразившее многих признание, сказав, что фотография была для него на самом деле ни чем иным, как "долгой дорогой к живописи", и что он "наконец-то достиг того, к чему стремился всю жизнь - кисти, красок и мольберта".  В агенстве ему не поверили и продолжали ждать новых фотографий. Напрасно. Брессон запер свою верную Лейку в сейф и до самого конца жизни не доставал ее. Он умер в 2004, недожив немного до своего 96-тилетия. 

Икона

Брессон объездил весь мир и создал тысячи уникальных снимков - репортажей событий, потрясших все человечество. Но как это ни парадоксально, визитной карточкой фотографа и его главным шедевром считается "бытовая" уличная фотография "За вокзалом Сен-Лазар", снятая им дома, в Париже. История (или правильнее было бы сказать легенда) создания "иконы жанра" такова: 

Однажды, прохладным весенним утром 1932 года, Брессон со своей любимой Лейкой на штативе заступил в караул в задах вокзала. Не лишним будет заметить, что вокзал Сен-Лазар издавна привлекал внимание живописцев своей особой уникальной  атмосферой. Многие импрессионисты жили недалеко от Сен-Лазара в течение и оставили свои зарисовки из жизни здания. Недавно Национальная галерея искусства в Вашингтоне даже провела выставку под названием «Мане, Моне и вокзал Сен-Лазар». Так что выбор Брессона был, судя по всему, не случайным. Вид забора с загадочными афишами "Рэйловский" и силуэтом танцовщицы, фигуры людей за забором, мешки с чем-то строительным, брошенная стремянка, мокрый асфальт, ослепительно сверкающий в лучах восходящего солнца, здание вокзала в дымке  - все это понравилось ему с первого взгляда. Но чего-то изображению не хватало. "У меня возникло чувство, что на этом снимке есть все, кроме того единственного, что мне никак не удавалось поймать." И Брессон стал ждать. Ждал терпеливо, не один час. Когда он уже начал замерзать, фигура мужчины в шляпе показалась на соседней улице. Прыгая через лужи, он явно торопился и не обратил никакого внимания на притаившегося охотника за мгновениями.  Брессон в мгновение ока примкнул к глазку камеры. Щелчок раздался как раз в тот момент, когда мужчина перепрыгивал лужу. Так, в один мимолетный, но "решающий" момент, была решена как судьба самого фотографа, так и жанра фотожурналистики в целом.

В реальности этого кадра не приходится сомневаться: тень на мокром асфальте действительно бывает яркой и четкой - как в зеркале.

Но вот что с остальными "тенями" отца фотографии?

Здесь дождя нет. Не должно быть и искусственного освещения - ведь в своих декларациях маэстро категорически отрицал использование любого света, кроме как натурального! Но почему же такая четкая тень?

Здесь фигура мальчика отражается в мокром песке - верю!

Но что происходит здесь? Где тени, а где фигуры?

Вот снова дождь, мокрый асфальт, однако тень велосипеда еле-еле читается. Хмм!

А здесь все сухо - но тени обоих мальчиков выглядят абсолютно реальными - так же, как и тени домов слева.

Аналогичные вопросы вызывают у меня и запечатленные прыжки:

Лично я не смогла определить, что это за конструкции на песке - остатки железного остова корабля? волнорезы? разрушенный пирс? Но в любом случае они выглядят опасно - острые края! Спрашивается: ребенок, который над ними подпрыгнул - куда он приземлится?

А вот еще: прыжок, дождь, мокрый асфальт. Куда исчезла тень прыгающего?

Здесь - верю!

И здесь - верю!

А вот здесь - прошу прощения!

И здесь тоже: вы уж меня простите, но - где ремень или хотя бы веревка, удерживающие контрабас на спине велосипедиста?

Ну а эти девушки, по-моему, чистой воды постановка! Как и совокупляющаяся в воде парочка в начале поста. 

Так не разыграл ли нас, доверчивых, месье "великий фотограф"? И может совсем не случайно биографам Брессона не удалось найти в его архивах черновиков? Уничтожал ли он фотографии, которые не получались? Или уничтожал следы манипуляции с фотографией, которая, напротив, в результате вышла отлично?