Весна антигундяйства

Поехали!

Прошло всего лишь два месяца со времени гаванских лобзаний патриарха Гундяева и папы Франциска, а РПЦ уже превратилась в полигон для увлекательного эксперимента. Люди учатся жить в РПЦ, но без патриарха вообще.

Два месяца назад почти никто из них не знал, что такое возможно. А теперь это целые приходы, монастыри на территории России и очень религиозной Молдавии и даже что-то вроде одной епархии (викариатство) в Украине. В Украине движение возглавил именно тот украинский епископ РПЦ, который имеет репутацию приличного человека (то есть не имеющего жены того или особенно не того пола). И все только начинается: движение развивается со скоростью лесного пожара.

Две конференции с четырьмя и более сотнями участников, прошедшие одна за другой в Петербурге и Москве уже в марте, выстроили структуру движения на новом уровне. Теперь ему можно брать следующие рубежи, и оно их возьмет.

Какова конкретно идеология нового движения — это интересно тем, кому важны внутренние дела РПЦ. Гораздо важнее сама модель русской церковной жизни без патриарха. Антигундяевцы сами не очень понимают, что они уже в ней.

Они думают, что в их РПЦ всего лишь по факту нет патриарха (Гундяев — не настоящий). Теоретически они не прочь порассуждать, как бы избрать нового. Но практически им приходится думать, как жить, когда нового патриарха избрать нельзя.

И они уже многое придумали или позаимствовали из опыта других юрисдикций.

Их главный тезис: «Никакого раскола!» Мол, если епископы изменяют православию, то пусть уходят из РПЦ епископы, а не мы. А мы будем по-прежнему служить и молиться, но пользоваться только теми священнослужителями, которые пошли с нами.

Для Украины и Молдавии вполне перспективная стратегия уже сама по себе, но в России она влечет проблемы с недвижимостью, то есть потерю церковных зданий. Такова специфика российского законодательства, а, главное, действующего в России устава РПЦ.

Этот устав делает всю собственность прихода собственностью не людей, а епархии — централизованной религиозной организации. Епархия и патриархия в РФ имеют собственный статус юридического лица. В Украине этого нет, как не было в СССР. Если государство не собирается вмешиваться в жизнь религиозных объединений, то оно не должно замечать юридически те структуры, которые создаются объединениями общин, так как это их внутреннее религиозное дело. Для государства должны существовать только местные религиозные организации. У нас тоже так будет, когда РФ станет светским государством не только по Конституции. Но пока это не так, движение антигундяевцев обречено терять храмы.

Ресурсы развития

Оно к этому готово. Для начала антигундяевцы пытаются строить храмы на частных территориях и оборудовать храмы в частных домах. Для того чтобы сохранить, развить, укрепить костяк движения — активных людей, которые поведут за собой остальных, — этого вполне хватит. А дальше можно думать о том, как прибирать к рукам остальные храмы — «гундяевские».

Можно предсказать такую примерно тактику. Где-то в «гундяевских» храмах России перестают поминать за богослужением Гундяева. Местный архиерей в таком случае будет обязан сменить священника — но это только в том случае, если он будет по-прежнему больше бояться центра, нежели местных светских властей. А это вряд ли. Прошли те времена.

Мотивировать местные власти «рекомендовать» епархиальному архиерею не вмешиваться в дела мятежного храма могут люди своей общественной активностью — от неформальных переговоров с чиновниками (например, через бизнес; я тут не намекаю на какие-то особые взятки, а лишь на использование устоявшихся коррупционных связей) до разрешенных и не очень митингов и пикетов. Во многих случаях организаторы подобных митингов могут заранее установить взаимопонимание с местным ФСБ: очень вероятно, что именно в данной епархии тонны оперативной информации относительно местной верхушки РПЦ давно уже лежат на нервах местных эфэсбэшников труднопереносимым грузом. Обычно люди, даже нынешние лидеры антигундяевского движения в РПЦ, недооценивают, насколько иная оперативная съемка может поразить воображение человека, если он не имеет специального образования в области парафилий и психопатий, а является, к примеру, простым подполковником ФСБ.

Присущая обычным людям (даже работающим в ФСБ и, например, госчиновникам, если они из военных) нежность душевной организации — это огромный ресурс антигундяевского движения, на который диакон Кураев и готовящееся к триумфальному возвращению в Россию дело священника Грозовского только едва начали намекать.

РПЦ в борьбе за светское государство

Ну, хорошо: предположим, через несколько лет мы получим под общей франшизой «РПЦ» множество в разной степени интегрированных с московским центром религиозных организаций. Часть их будет в резкой оппозиции московскому патриарху, а все остальные — с разной степенью лояльности ему, от очень малой до очень большой. Да, понятно, что это приведет к фактической децентрализации РПЦ. Понятно также, что это создаст предпосылки к ее развалу даже в качестве экономической франшизы на рынке ритуальных услуг. Но почему все это должно интересовать кого-либо, помимо тех, кто потребляет ритуальные услуги РПЦ? Ведь даже на взгляд рядового потребителя ритуальных услуг ничего серьезного не изменится: им будут предлагать те же самые ритуалы и те же самые свечки.

Ответ тут очень простой: эти процессы должны интересовать всех тех, кто хочет создания в России светского государства.

Многие из таких антиклерикально настроенных людей именно в области религии перестают понимать простейшую вещь, прекрасно известную им из жизни. В жизни они хорошо знают, что, например, сохранение их личного имущества зависит от наличия соответствующих статей в Уголовном кодексе и работы правоохранительных органов лишь отчасти. Вряд ли все это поможет, если они сами будут оставлять свои ценные вещи без присмотра. Есть пословица: «Плохо не клади — в грех вора не вводи».

Массовое православие тоже не должно лежать в обществе «плохо», дабы не вводить госчиновников в грех нарушения Конституции.

Оно не должно иметь свойства неформального и даже формального офшора и должно всегда «простреливаться» любыми проверками. Если неизбежно, что православие, ориентированное на рядовых потребителей ритуальных услуг, должно быть массовым, то тогда оно не должно быть монолитным. Нельзя допускать монополизации этого рынка.

Государство может реально быть светским только тогда, когда эта светскость будет иметь под собой экономическое основание. Сейчас в РФ все не так: экономическое основание — монополия на рынке религиозных услуг — принадлежит религиозной организации, которая уже в силу этого обречена становиться монопольным игроком также и на идеологическом рынке и получает исключительную привлекательность в коррупционном отношении (кстати: вот уже и тут созрели до предъявления публике первые уголовные дела).

Разбить нынешнюю монополизацию религиозного рынка созданием конкурирующих с РПЦ структур невозможно — по крайней мере, без большого государственного насилия, на которое не будет и не должно быть сил и желания. РПЦ все должна сделать сама, рассчитывая только на свои внутренние резервы. И светское общество может рассчитывать тоже только на них.