Алекс: «Они хотели, как лучше»

О своей интерсекс-вариации Алекс узнал, когда в куче семейных документов нашел справку, в которой говорилось о «неполной маскулинизации» и «перенесенных этапах феминизирующей пластики». Проще говоря, родители пытались сформировать из ребенка с генотипом XY не того, кем он являлся на самом деле. Теперь Алекс откровенно рассказывает о том, что с ним стало. Ко мне пришло очень важное письмо, которое я публикую без купюр. Увы, такие операции в России и мире практикуются до сих пор.

Воспоминания моего раннего детства были, в основном, связаны с медициной: операционными, неприятными манипуляциями и разными осмотрами, где медперсонал с подозрительной настойчивостью хватал меня за всякое. Тогда, по малолетству, смысл происходящего до меня абсолютно не доходил, но в памяти все равно многое осталось.

Дальше было детство, счастливое и интересное, проведенное в отдаленном, затерянном в лесу гарнизоне на Дальнем Востоке. В то время у меня не было особой самоидентификации с каким-либо определенным полом – читались разные детские книжки, игралось в то, во что казалось интересным играть.

Игрища же мои девичьими назвать нельзя было даже с большой натяжкой. Дареные куклы с пупсами метким пинком отправлялись в дальний угол кладовой, приветствовались конструкторы и книги (Чтение стало моей страстью с 4 лет). Когда отец приносил со службы, планшет, противогаз да бланки разных армейских формуляров – все это немедленно зачислялось в игрушки. Поездки на стрельбище, посещение оружейки, да и просто возможность сходить с отцом на службу - это было то, что надо! Да и в друзьях у меня были в основном мальчишки - с ними играть всегда было интереснее.

Единственная сложность – родители норовили надеть на меня разные платья да юбки, что мне казалось почему-то совсем уж неестественным, вызывая, соответственно, резкий протест.

Иногда окружающие, особенно знакомые матери, постоянно призывали её на меня повлиять: «Пусть ведет себя как девочка!». Пришлось учиться противостоять давлению извне и настаивать на своей точке зрения

Школьную форму позже удалось пережить относительно безболезненно – на все мои возражения было заявлено: «Это же форма! Отец на службу носит свою форму, хочет он или нет. Тебе же в школу надо надевать свою». Это несколько примирило меня с коричневым платьем и черным фартуком, ведь после школы можно было всегда натянуть любимые кожанку, джинсы и кроссовки и убежать исследовать что-нибудь интересное в окрестностях нашего городка.

Выезды в отпуск особо не радовали, потому как обязательно посещали врачей, которые проводили крайне унизительные осмотры

На вопросы о целесообразности этих унизительных осмотров мне говорили «Все женщины их проходят регулярно». Это сразу же понизило в моих глазах рейтинг бытия в качестве женщины.

Об имеющихся у меня особенностях, равно как и о характере проведенных операций, родители никогда со мной не говорили, ничего не рассказывали и не объясняли. Когда мне было 14 лет от роду, случайно в куче семейных документов мне на глаза попалась справка, вещающая на предмет «неполной маскулинизации» и «перенесенных этапов феминизирующей пластики». Смысл всего этого почему-то мне сразу стал понятен, но, для верности, пришлось заглянуть в библиотеку и порыться в обнаруженной там медицинской энциклопедии.

Сказать, что открывшаяся мне информация вызвала шок – это значит, ничего не сказать. Как будто чем-то тяжёлым с размаху по затылку врезали. Сразу стало ясно, на кой черт были эти осмотры, что означают отрывочные воспоминания из раннего детства, равно как и то, что все это от меня скрывали.

Штудируя анатомические рисунки и сравнивая их с имеющимся в наличии – прихожу к выводу о своей непохожести равно как на мужчин, так и на женщин. Узнанную информацию пришлось от родителей скрыть, и тайно основательным образом прошерстить семейные документы. Из найденного в них, стало известно, что кариотип мой 46 ХУ и что тюнинговали меня где-то в 4 года (К слову – тюнинг вышел довольно паршивый и крайне нефункциональный, меня бы устроила больше базовая комплектация:). И с выбранным направлением моего развития они ни разу не угадали. Да тут уж, свезло - так свезло…

При дальнейших пересечениях с нашей славной медициной– целенаправленно собираю информацию - отслеживаю, чего да как, ловлю каждое слово, каждый диалог между врачами и родителями. Потом в позднем подростковом возрасте назначили гормоны.

Как дисциплинированный ребенок, какое-то время исправно ем прописанные таблетки, и вдруг замечаю, как тело начинает меняться. И изменения эти меня нисколько не устраивают – абсолютно противоречат тому, как я себя ощущаю и осознаю. К тому же, от таблеток появились какие то странные эмоции, мысли, ощущения, весьма для меня неприятные. Как будто психологически, что ли, я уже становлюсь как бы и не я…

Осознав это дело, говорю таблеткам «нет» (соответственно, скрывая это от родителей). После чего мозги пришли в порядок, но на тело влияние таблетки, всё же оказали.

На фоне вышеописанного, как-то усилилось отдаление от сверстников, основными друзьями стали книги и видеофильмы, любимым времяпровождением - шарахание в одиночку по лесу. Но в друзьях все равно оставались пацаны – с ними было так интересно обсуждать прочитанные книги и отсмотренные фильмы.

Отмена школьной формы – вот это было то, что нужно. Появилась официальная возможность избавиться от девчачьих шмоток и залезть в удобные джинсы.

А там уже и школа закончилась, и самое первое, что было предпринято – диалог с родителями: им было сказано, что отныне не будет никаких таблеток, никаких осмотров – ничего и никогда. Родители это приняли, но в дальнейшем все мы негласно придерживались принципа «не спрашивай – не говори».

К слову, с родителями я поддерживал связь до их смерти. Но мы никогда о моих операциях не говорили. Я очень жалею, что они не были со мной честны.

Тогда же все документальные свидетельства, подтверждающие мою, так сказать, особенность, с юношеским максимализмом были обращены в пепел. Тогда же любые воспоминания о своей интерсексности перевожу в разряд «табу» - чтобы все это в мозгу не всплывало, не мешало, да и наружу не лезло.

Работу я выбрал максимально неженскую, это помогает мне справиться с гендерной дисфорией.

Я избегаю врачей и просто не могу раздеться ниже пояса при посещении лечебного учреждения. Избранная мною работа, предусматривала регулярное прохождение медкомиссий. Имея паспорт с отметкой «Ж» сложно избегнуть определенных врачей, а объяснять всем все каждый раз желания не было никакого. Поэтому приходилось проявлять чудеса изобретательности в обхождении внимания данных медработников

Сейчас я так же живу без гормонотерапии, которую сам себе отменил в подростковом возрасте. Никаких негативных эффектов это на меня не оказывает. Получается, все те унизительные операции, проведенные в детстве, были не нужны.

На протяжении очень долгого времени все мысли об интерсекс-проблеме были у меня под строгим запретом, но от себя не убежишь, разные мысли и воспоминания все чаще и чаще лезли в голову

Несколько лет назад наступил момент, когда пришлось дать отчет себе, кто я есть на самом деле, почему ни я, ни моя жизнь не соответствует отметке в паспорте, и попытаться поискать побольше информации по этой теме

В 2015 году в Интернете я встретил других представителей интерсекс-движения. Это была группа взаимной поддержки «Интерсекс СНГ»Ссылка . Благодаря общению с народом хоть немного смог себя принять, а проведенные вмешательства не могу принять до сих пор

Весь я искусственно сформирован, хирургически и химически, я - продукт медицинских технологий. До сих пор не могу это принять. К этому прилагается куча крайне неприятных воспоминаний, от которых не отделаешься. Сейчас я думаю об этом постоянно и хочу прекратить весь этот абсурд