Фильм «Кровь». 2018, Россия. Реж. А.Темников. По роману В.Былинского «Риф». Ген. продюсер: Е.Миронов
Оружие (помповая винтовка Ремингтон) появляется ближе к финалу картины.
Старший брат предлагает ствол младшему, — чтобы тот порешал «по-пацански» с бандитами. Причём вымогающими нереально огромную сумму. (Для нищего арбатского художника.) О происхождении которой сказано неявно, вскользь.
А дело было так…
Младшой занял $5 000 у барыг-ростовщиков для сомнительно-криминального бизнеса. Потом его кинули на эти бабки. Потом он потерял товар, который должен перевести из-за границы — в РФ. Аллес. Приехали.
В итоге ему прилетела «ответка» в виде гигантского долга. С горькой думкой о коем он и навестил Вадима: деваться было некуда. Его тачку уже вели злые бородатые джигиты.
Фильм благополучно выдержал несколько значимых (отечественных и зарубежных) фестивалей. Получил чрезвычайно тёплые, — вплоть до восторга, — отзывы маститых критиков: К. Шатриан, Н. Гринштейн, Н. Клейман. Получил приз за лучший сценарий. Сравнён с лентами легендарных Джармуша и Т. Малика. Встроен благодушными рецензентами в цивилизационный миф о Каине и Авеле.
Всё бы отлично, но… Есть одно «Но». О нём и поговорим. Что же хвалить-то без перебоя. Автор жив, и нечего его баловать, — как изрекал Д. Быков.
Прежде чем взяться «разносить» картину в пух и прах, добавим, что "Риф", он же "Кровь", ещё путешествует по экранам. Но уже не в столицах, а где-то далеко, — печально отмечает сценарист Валерий Былинский.
«Жаль, — пишет он в фейсбуке, — в Москве прокат прошёл как-то странно. Сеанс начинался не раньше одиннадцати с чем-то вечера, другие сеансы вообще в час ночи. Многие поэтому не посмотрели». — Многие бы и не досмотрели, присовокуплю.
Невзирая на великолепную мистическую музыку (комп. К. Куприянов с помощью исполнителя гл. роли Ю. Николаенко), — обволакивающую зрителя, — некую тяжесть привносят южно-украинские реминисценции гл. героя Валерия Ромеева. Они занимают практически полкартины. Что, в общем и целом, даже при очевидной любви публикой вдумчивых неспешных, немассовых (непопсовых феллиниевских) атмосферных историй, напрягает.
Да, все мы родом издетства (как говорил Вяземский). Да, нам очень дороги воспоминания юности, первой любви. О молодых родителях, в конце концов. Но — это крайне личное. Не зрительское. (Уместное разве что в книге, романе.)
И красивые кадры неторопливой морской, плещущейся в лучах уходящего солнца лазури (скажем по-тургеневски) хочется не то чтобы пролистнуть. Но — ускорить, что ли.
К тому же авторская задача очертить крутой характер старшого и лирическую настроенность «гения»-младшего: — выполнена с первых же минут.
Дальше пошли сплошные нестыковки. Почему-то не зафиксированные высокочтимыми профессионалами.
На дворе, судя по телезаставке на заднике сцены, 2014 год. Полыхает киевский Майдан. Фоном. Неслышно.
Отсюда ключевая «заумь». Обернувшаяся расцентровкой временного континуума.
И кстати, В. Былинский со мной согласен. Но увы, — сетует последний: — тривиально не хватило продюсерских (Е. Миронов) денег. Дабы воссоздать истинный антураж собственно книги.
Ведь курительные смеси Спайс, — коими промышляет от безденежья главный герой, — появились к исходу 90-х. Торговля ими в 2014-м — попросту нонсенс! [Настоящую наркоту ставить побоялись. Вовсе бы сдвинули фабулу. Здесь же не криминальный боевик, а — драма.]
Также Миронов убрал из фильма закадровый голос. Въяве снизив планку некой поэтичности материала. Лиричности. Ну да ладно. Сие — чисто режиссёрская кухня. Не моего ума дело.
Моего же ума — вот что.
Успешный бизнесмен Вадим — старший брат — изготовляет компьютерные игры.
Тут тоже вселенско-цифровой раскол — не было в 2014-м ажиотажа на войны-стратегии. [В оригинале (у Былинского) брат разрабатывает дизайн, софт для графических программ. Что — в тренде 90-х. Тогда-то и произошёл стихийный взрыв компьютерных игрушек.] Поскольку всё существенное в игровом бизнесе 2010-х гг. уже сотворено. Любой плеймейкер подтвердит.
Т.е. опять сбит прицел — да, в 90-х эта тема была бы актуальна. Ощущался определённый «игровский» ажиотаж.
Но в XXI век развитого Инета презентовать создание парочки(!) новых (пусть и убойных) игр — абсурд. Их — сотни, тысячи. Всё транслируется ныне — в Сети онлайн. Что элементарно выгоднее. Доступнее.
Почему так вышло?
Евгений Миронов после ознакомления со сценарием просил снять современное кино… Просил. Но увы.
Единственная отрада, — то, что кинокритики, фестивальное жюри не стали внедряться так глубоко в суть технологии вещей, событий, прерогатив. Они характеризовали основное.
Историю (она есть). Антураж-декорации (они прекрасны). Актёрскую игру (без вопросов). При том что актёрский состав — совершенно блестящий. (А. Новин, А. Стеклова, Е. Сидихин.)
Это кино о воспоминаниях детства. Любви. Семье. О драмах в семье и жизни.
И конечно (опять поворчу), именно — с ракурса девяностых. Потому что книга Былинского — о них родимых. Оттого как сей эмоциональный разрыв — из сегодня во вчера: — сработал бы на «5» в картине о «лихих»-беспросветных. Беспредельных. Где непонятная чёрно-белая жизнь противостоит цветасто-райскому морю детства.
Тогда азовские солнечные длинноты были бы оправданы контрастностью «крабового» ветра памяти — с дикой неразумностью веяний современности.
Тут же — откровенно неудача.
Когда (турецкое, колумбийское) смертельное зелье давно уже контролируют транснационально-глобальные корпорации. Когда никто уже не берёт заёмные средства у зловредных арабских (чеченских, дагестанских, азиатских, не суть) рыночных бомбил-менял под бешеные проценты. Берут в банках, сколько хошь: сколь душе угодно.
Посему и конец, — квазитрагический, суперэмоциональный по замыслу: — к сожалению, смазался. Под напором этих неувязок.
Финал — из той «лихой» неоперившейся страны. Не из этой.
Сейчас никто не кинется в погоню за беглецом на Донбасс. Его тормознут на первом попавшемся полицейском посту — по звонку «оттуда, сверху», и всё.
Это вот переплетение сюжетных линий. Вызванное нехваткой средств на полноценное воплощение авторской энергии произведения, — и губит фильм. По задумке — хороший. В результате — запутавшийся-заплутавший в неизбежностях противоречий.
Где даже Ремингтон по концовке — не жахнул! Как бы споря с дедушкой Чеховым, — дескать, не всё в нашей жизни предопределено, ребята. И в том — несомненная удача: стрельба присутствует за кадром. Равно как и (неосознанно-казуальный) провал: за кадром потерялся духовный перелом внезапного спасителя главного героя.
Но — фильм идёт. И радует людей. И публика окунается в нежданное замирание времени. И, — как повествует сам Валерий Былинский: — зритель нехотя, но преднамеренно-планомерно падает. Скатываясь в медленное течение пылинок «какого-то вечно текущего Гольфстрима».
