Аспирин: Почему в наших ресторанах нет презумпции невиновности
Кто хотя бы однажды разделял со мной трапезу в общественном месте, знает: я заказываю много напитков. Мой питьевой сет обычно состоит из воды, негазированной, комнатной температуры, свежевыжатого сельдереевого фреша, фреша морковного, с оливковым маслом, и чайника зелёного чая.
Иногда мне кажется, что из воды я состою лишь на двадцать процентов. Остальное – фреши и чай.
Так вот, сижу я как-то в ресторане. Субботнее утро. Только присел – подходит официантка. Меню глянуть не успел, но что ж, я свои напитки знаю наизусть:
– Будьте добры, – начинаю я всегда с самого невинного, – водички бы, негазированной да потеплее.
Официантка шаблонно улыбается:
– Конечно, – говорит и собирается уходить, но я её останавливаю проницательным взглядом.
– И ещё, – говорю. – Мне бы сельдереевого фреша, морковного фреша с оливковым маслом вместо сливок и зелёного улуна.
Она смотрит по сторонам в поисках моей компании. Я её нежно уверяю, что один. Растерянно улыбается, благодарит, уходит.
Через пять минут возвращается уже со всеми напитками. Располагает их по фен-шую на столе и снова исчезает.
Воду я выпиваю в один присест. Не знаю, может, это былая привычка алкоголика – сходу всаживать целую бутылку, – но я поступаю именно так: аккуратно откручиваю пробку, внимательно просматриваю жидкость на наличие прекрасных тонких вибраций и выпиваю всё без остатка. Единственная разница между мной и бывшим алкашом – я не использую технику «винта». Мне приятней, когда вода беспорядочно хлещется мне в пачку.
В общем, выпиваю я воду. Следующий на очереди – фреш из сельдерея. Его я пью аккуратно, через зелёную трубочку. Вдумчиво, основательно, без перегибов. Сельдерей даёт мне покой и гармонию.
Дальше – морковный фреш. Я аккуратно добавляю пять капель масла, перемешиваю, задумываюсь о погоде и потом немного небрежно высасываю содержимое стакана. Морковь – моя жизненная энергия, лихач на автостраде.
Подходит очередь улуна. Он размеренный и творческий. К нему я питаю особое уважение. Я чинно разливаю его в свою чашку, вкушаю аромат. И только я берусь его испить, как ко мне подкрадывается та самая официантка.
Она наклоняется ко мне поближе. Я думаю: фиг знает, чего хочет, но, может, фартанёт, и в моём поле зрения промелькнёт её сосок. Но то, что она говорит дальше, вытесняет из моей головы все похабные мысли, все соски мира:
– Молодой человек, – говорит она так заботливо, с материнской нежностью в дыхании, обрамляя меня чадом мистерии: – У нас, – говорит, – если что есть аспирин, – и подмигивает мне, представляете?
Я непонимающе смотрю на неё. В смысле?
– Можем дать вам несколько таблеточек, чтоб вы не мучились.
Тут до меня доходит. Совсем потерял сноровку – уже и для чего аспирин забыл. Девушка хочет меня подлечить. Вот оно как. Произвожу, так сказать, впечатление. Я конечно вежливо отказываюсь, не отрицая того, что мог вчера потенциально ужраться.
Я очень ценю её заботу. Мне даже захотелось её приобнять, усадить рядом и угостить улуном. Что она знает о питье? О настоящем, самозабвенном запое? Известны ли ей все те вещи, которые творятся в голове у выпивающего?
Аспирин... Сколько добра и наивности в этих буквах.
Официантка с удивлением на лице и теле удалилась на кухню. Видимо, обсуждать с другими неадекватное поведение алкоголиков и их категорический отказ от таблеток.
Я хотел ей, конечно, намекнуть, что в таких случаях надо как минимум предлагать три кровавые мери, а лучше всего потный графинчик вязкой водочки, но не стал травмировать её изящную детскую психику. Ей ещё предстоит всё узнать. Во взрослой жизни от первоисточника.
Три кровавые мери - это явный перебор. Не говоря уж о графинчике.
Ни разу не пробовал напиток из сельдерея. Я по своей наивности сельдерей в борщ кладу.
Эту реплику поддерживают: Сергей Мурашов, Павел Терешковец