Выходя утром из дома на московскую улицу, испытываешь кратковременное (а иногда и долговременное) ощущение неуюта от столкновения с внешним пространством. Из уютного, организованного и обжито-приватного интерьера попадаешь в отчужденный, тебя совсем не ожидающий и не учитывающий городской экстерьер Дальше
Случилось это в богатом на события мае 1980 года: в этом месяце жена родила мне дочек-близнецов, мы переехали жить из Москвы в Подмосковье, меня выгнали с работы и я закончил первую, как мне тогда казалось, «серьезную» вещь — повесть под названием «Падёж» Дальше
Если заглянуть в желудок пылесоса, все съеденное им в нашем человеческом мире — неизменно серого цвета. Но ведь присасывается жадный рот поедателя пыли к разноцветным, ярким вещам: коврам, кричаще красным диванам, синтетическим тиграм и собакам, желтым креслам, розовым стульям, синим шторам. Дальше
Оказавшись в новой стране, насмотревшись достопримечательностей, пробуешь ее на вкус в местном ресторане. Для меня это не только ритуал, но и вполне осознанная попытка почувствовать страну. Языки, как известно, способны не только говорить Дальше
Звонит приятель: «Не хочешь тряхнуть стариной?». «В каком смысле?». «Съездить на охоту». «Отличное место, хорошая компания. Все организовано». «Я 33 года не брал в руки охотничьего ружья». «Так возьми! Знаешь, как это вставляет?» Дальше
У каждой вещи — свое выражение лица. Детьми мы различаем их, общаемся с ними, пугаемся или находим общий язык. В то волшебное время вещи для нас живые Дальше
