Сепуляризированное искусство

•  «... сепульки очень похожи на муркви, а своей цветовой гаммой напоминают мягкие пчмы. Разумеется, их практическая функция другая, но думаю, вам, как человеку взрослому, мне не нужно этого объяснять» 
• «СЕПУЛЬКИ — важный элемент цивилизации ардритов (см.) с планеты Энтеропия (см.). См. СЕПУЛЬКАРИИ».
• «СЕПУЛЬКАРИИ — устройства для сепуления (см.)».
• «СЕПУЛЕНИЕ — занятие ардритов (см.) с планеты Энтеропия (см.). См. СЕПУЛЬКИ».
• «…вся эта «Космическая энциклопедия», которую я тебе тогда одолжил, — помнишь, там ещё говорилось об Энтеропии и сепульках? — так вот, это была подделка.»

 …Тут много копий сломали, споря по поводу того, возможна ли фундаментальная наука без предощущения красоты и величия мироздания, а посему – мироздания, безусловно созданного Творцом. Итак, речь о религиозности, о вере.  Так можно ли все-таки без нее обойтись, покушаясь на  открытие законов мироздания? И, тем более, можно ли заниматься искусством "без веры"? И вообще – есть ли Творец, и тварь ли я дрожайшая, или права имею?        

 Конечно, в голове моей опилки, и длинные слова меня только расстраивают. Но все же скажу: для меня вопрос так не стоит. Или стоит, да не так. Моя религия – музыка.  В ней и гармония,  и боль сознающего свою эфемерность человека, и связывающая любовь. Хотите называть это верой или религиозностью? – да ради Бога! Но почему вера в Творца должна являеться обязательным приложением к ощущению того, что есть «нечто высшее»?  Нет, и к пантеизму это тоже никакого отношения не имеет.  Все это – сугубо человеческое.

    Все низменное в себе человек стремится считать природным, хотя в природе нет ничего низменного, как нет никакой морали и нравственности. Точно так же все высокое в себе человек склонен полагать снизошедшим от «высших сил». Однако, если бы Творец существовал, о нем ничего, помимо апофатического «он не то и не это» невозможно было бы сказать. Даже принимая во внимение аргумент, что так как Вселенная познаваема именно человеческим разумом, некое подобие должно быть, – все человеческие проекции представляются мне наивной мифологизацией, ведь  как для человека природа, так и человеческий разум и мудрость должен был бы быть «безумием пред Господом».    

И низменное, приписываемое природе, и высокое, приписываемое Творцу –  лишь полюса самого человеческого сознания. Поэтому когда я думаю о том, насколько же часто люди, занимающиеся искусством сегодня, «срезают» весь верхний пласт, как много музыкантов-интерпретаторов и педагогов вплоть до профессоров напрочь забыли, зачем все это – я понимаю, что дело вовсе не в «победившей секуляризации» и не в том, что «мир лежит во зле и неверии». Служение высшему возможно и безо всякой веры в Творца. Но оно невозможно  как без подсознательных глубин, так и без ощущения того самого, что человек привык Творцу делегировать.  В этом, если хотите, и есть «религиозность», если под ней понимать связь всего со всем, ощущение цельности бытия и некоего долга, берущего корни в человеческом чувстве собственного достоинства, а не в категорических императивах.