Илья Мильштейн: Чудновец в Курганском суде

Воспитательница детского сада, мать трехлетнего ребенка, отбывавшая лагерный срок за репост, вышла на свободу, и отклики на это событие однообразны. Мол, пришла пора наказывать тех, кто ее посадил. Следователей, прокурора, судей, а также тружеников конвоя в широком смысле, прессовавших ее в лагере. Да и как может быть иначе, если Евгения Чудновец вчистую оправдана за отсутствием в ее действиях состава преступления? Есть же конкретные люди, в пиджаках и мантиях, которые ее допрашивали, обвиняли, приговаривали, заключали в карцер «за то, что она прикрыла ноги одеялом» — и эти господа должны понести ответственность, разве нет?

Нечто подобное мы уже читали, разбирая дело Ильдара Дадина. Его тоже посадили ни за что, а в лагере еще и пытали, как вдруг в дело вмешался Конституционный суд, вслед за ним суд Верховный, потом замгенпрокурора. В итоге политзэка выпустили и реабилитировали, и граждане, следившие за этим сюжетом, испытывали двойственное чувство. С одной стороны, как хорошо, что Ильдар на воле. А с другой стороны, он не должен был сидеть ни одного дня. Служителей Фемиды и ГУЛАГа, осудивших и мучивших невиновного, надо бы теперь как минимум выгнать с работы — или как? Недобитое наше гражданское общество склонялось к мысли, что за преступлением против личности должно последовать наказание.

Однако всякому, исключая самых упертых идеалистов, ясно, что никого из служителей ни к чему не привлекут. И проблема тут даже не в том, что они «исполняли закон», то есть криво написанные и прямо антиконституционные статьи, внесенные тем не менее в Уголовный кодекс. Есть статья, карающая за перепост «материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних», а дальше уже начинается правоприменительная практика, и попробуй осуди того прокурора, который просил суд упечь воспитательницу на пять лет. Ну, мог он не поверить подсудимой, когда та утверждала, будто запостила трехсекундный ролик с издевательствами над ребенком для того, чтобы такое больше не повторялось? Мог поверить, а мог не поверить. На сей раз и обвинитель, и судья попались недоверчивые, и Чудновец отправилась в лагерь.

В иных случаях люди отделываются штрафом, ибо тут действует не закон, а лотерея. Лотерея, в которой проигрывают практически все подозреваемые, но средства воздействия на проигравших варьируются. Точно так же функционирует и статья, карающая за одиночные пикеты, по которой посажен был пока только Ильдар Дадин. Имеется то, что на юридическом языке называется «нормой», и тут уж как кому повезет. С адвокатами, с общественной реакцией на приговор и с настроениями, преобладающими в данный конкретный момент в Кремле. Настроения переменчивы.

А главное, все эти статьи, карающие за перепосты, одиночные пикеты и бог весть за что, — они ведь не сами собой зародились в Уголовном кодексе. За них проголосовали депутаты. Указы о введении в УК РФ новых статей подписал президент. Возникает естественный вопрос: следует ли, ознакомившись с делами Дадина и Чудновец, пересажать весь депутатский корпус и сурово покарать гаранта всех наших прав? Понятно, что так мы дойдем до тотальных политических репрессий, скатимся в кровавую ежовщину и долго еще потом будем реабилитировать пострадавших, иных и посмертно. Так что лучше уж пусть оно идет как идет, правда же?

Ильдар Дадин на воле — чем не праздник? Евгению Чудновец освободил Курганский областной суд, удовлетворив кассацию замгенпрокурора, — и разве это не повод всех понять и простить? Я уж не говорю о том, что сам Путин, если верить намекам Пескова, поучаствовал в правозащитной деятельности, вступаясь за невинно осужденную. В декабре прошлого года журналист Екатерина Винокурова сообщила президенту об этом деле, он пообещал разобраться, и вот — трех месяцев не прошло, а посаженная за репост уже дома. Разобрался, стало быть.

Да, но все-таки хочется почему-то в эти счастливые дни назвать имена отдельных вершителей судеб. Например, председателя Катайского райсуда Владимира Борычева, приговорившего Евгению Чудновец к шести месяцам колонии общего режима. Судью Басманного райсуда г. Москвы Наталию Дударь и судью Мосгорсуда Наталью Борисову, последовательно приговаривавших Ильдара Дадина к трем и двум с половиной годам лагеря. Начальника сегежской ИК-7 Сергея Коссиева, той самой колонии, где зэков, по свидетельству Ильдара, предпочитали избивать под песни группы «Любэ». Депутатов также хочется вспомнить, всех до единого, а также гаранта прав. Просто так, для порядка назвать и сохранить в памяти. И еще на тот случай, противореча себе, сохранить, когда бессмысленные ныне вопросы и призывы вдруг обретут смысл и даже судебную перспективу.

Собственно, их очень много — таких сюжетов, со счастливым концом либо относительно благополучным завершением, как дела Михаила Ходорковского или девочек, обратившихся к Богородице, или тех узников Болотной, которые вернулись. Или полноценных трагедий — имею в виду дело Алексея Пичугина, отбывающего пожизненное заключение. Когда-нибудь, хочется верить, эти риторические, а то и политически вредные сегодня вопросы прозвучат вполне естественно и громко, и мы получим на них ответы. Но это случится не скоро, и в предвыборный год нам остается лишь фиксировать внезапные вспышки гуманизма, поражающие верховную власть. Гадая о том, как их оценивать в предвыборную эпоху и на какие сроки рассчитывать. Применительно к временам точечного реабилитанса, действующим статьям УК РФ и грядущим печальным новостям из залов судебных заседаний.

Илья Мильштейн:
Ильдар Дадин. Приказано мучить

Приговоренный Басманным судом к трем, а Мосгорсудом — к двум с половиной годам заключения вообще не должен находиться в Сегеже