Вопреки часто встречающейся мысли, дети не рождаются с любовью ко всем людям. Мы умеем бояться и ненавидеть практически сразу же: уже годовалые дети могут испугаться сверстников, выглядящих иначе, или попробовать на них напасть.

Cтигматизация, или навешивание ярлыков, обусловлена обществом. Именно поэтому очень важно учить детей принимать тех, кто на них не похож, с самого раннего возраста — чувство принятия естественным образом рождается не всегда, потому что процессы формирования идентичности и защиты себя неоднозначны и не всегда логичны.

Идентичность — это ощущение принадлежности: кто я такой, на кого я похож, мои люди — это кто?

Идентичность может формироваться благодаря каким-то вещам, а может и вопреки им. Это очень сложный процесс, который значительно меняет восприятие мира. В ряде случаев человек принимает идентичность и роль, предлагаемые его культурой, а порой отрицает их и сопротивляется им. Например, живущий сегодня человек может относить себя к классическим ученым и ощущать свою принадлежность к группе высокоинтеллектуальных и уже умерших людей, восставая против группы тех, среди кого он живет, обесценивая и оскорбляя ее. Точно так же он может относить себя к здоровым людям — оскорблять и обесценивать тех, кто болен.

Идентичность формируется не только через похожесть, но и через непохожесть и сопротивление. И тогда быть кем-то определенным не так важно, как быть не таким: не больным, не гомосексуалом, не женственным, не жалким, не слабым, не черным. И тогда человек начинает бояться, что его примут за таких, и выражать агрессию, как вербальную, так и физическую, против таких, причем просто в повседневных высказываниях, даже если на него прямо сейчас никто не нападает, чтобы никто его, не дай бог, с ними не перепутал. Именно такие люди говорят: «Геев надо топить», «Инвалидов надо убивать из жалости», хотя при встрече с живым реальным геем и инвалидом они с готовностью добавят его в «исключения» или «своих евреев»: «Вообще геев надо топить, но ты ничо так мужик», — не понимая, что это высказывание тоже отвратительное и делает говорящего опасным.

Также в обществах, где очень опасно быть не таким, позиция человека, высказывающегося или делающего что-либо против таких, может быть очень выгодной. И тогда люди могут выстраивать политический или социальный авторитет на том, чтобы оскорблять какую-то группу, и даже выдумывают новые причины, чтобы их ненавидеть, или придумывают имена для стигматизируемой группы. Так рождаются слова вроде «оладухи», «телочки», «православнутые» и так далее. Конечно, в основе этого лежит и страх тоже, но — в первую очередь — желание обеспечить себе хорошее место, отсутствие эмпатии и жестокость.

Полных людей в сети оскорбляют и стыдят в два раза чаще, чем террористов

Стигма порождается обществом — и может как соотноситься с чем-то, что ему угрожает, так и возникнуть на ровном месте. Например, полные люди в современной культуре стигматизированы, особенно полные женщины. Им приписывают ряд качеств, за которых их стыдят: считают нездоровыми, глупыми, ленивыми, непрофессиональными, непривлекательными. По данным анализа английских социальных сетей в 2012 году (журнал «Психологическое консультирование», 2014 год, Лондон), полных людей в сети оскорбляют и стыдят в два раза чаще, чем террористов! Хотя на самом деле большая часть «плохих» качеств этим людям именно приписана: полные люди так же, как и любые другие, могут быть ответственны, внимательны в работе и упорны в достижении своих целей. Просто их цели могут не лежать в области снижения веса, или же вес может не снижаться из-за более чем ста причин: гормонов, диабета, стресса, особенностей среды. Но стигма есть, и она ужасна именно тем, что полные женщины и сами начинают думать, что они хуже женщин с меньшим весом.

Точно так же стигматизированные инвалиды начинают думать, что они хуже людей, у которых нет инвалидности. Люди со стигмой больше терпят и позволяют партнерам в общении и в отношениях, соглашаются на менее высокооплачиваемую работу или не просят повышения. И тогда стигма закрепляется: более высокий вес или инвалидность начинают связываться с огромным количеством проблем, и люди начинают бояться инвалидности или избыточного веса куда больше, чем оно того заслуживало бы, если бы стигмы не было.

То есть механизм стигмы работает следующим образом: какое-то качество, физическое или интеллектуальное, или болезнь, или внешняя особенность (например, лысина или веснушки) связываются с какими-то негативными ожиданиями (по большей части мифическими), из-за этого люди начинают сторониться представителей стигматизированной группы, оскорблять их, обижать, не принимать на работу или делать другие неприятные вещи, опасаясь быть причисленными к этой группе или же зарабатывая себе социальный капитал. Представители стигматизированной группы начинают верить, что они плохие — ведь все им об этом говорят! — и начинают претендовать на меньшее. Это пугает, стигма закрепляется и вызывает все больше страха и отвращения, а средний представитель общества начинает склоняться к тому, что стигматизированная группа хуже других.

И тогда она начинает вызывать страх: если я встречаюсь, общаюсь, дружу с тем, кто на меня не похож или похож на тех, кем быть плохо, вдруг стигма перейдет на меня и мне будет так же трудно жить, общаться, искать работу, как и полной женщине, темнокожему или инвалиду?

И пока стигма не снята, требуется некоторое волевое усилие и от тех, с кем все в порядке, чтобы общаться, дружить и вступать в брак с теми, против кого работает общество. Даже принца Гарри, который женился на потрясающе красивой и умной женщине, высмеивают: «Не смог найти белую?», «А не разведенки не клюют?» и так далее, хотя на самом деле он просто женился на той, кого любит.

При этом работа со стигмой не может быть осуществлена только силами стигматизированного человека: у него и так мало ресурсов. Ему приходится больше работать за меньшие деньги, ему труднее строить отношения, ему постоянно приходится преодолевать препятствия и жить в стрессе. Требовать от такого человека сверхусилий, чтобы изменить среду, в которой он живет, невозможно.

Поэтому очень важно, чтобы те люди, которые не относятся к стигматизированной группе, принимали активное участие в работе с мифами, поддерживали стигматизированных людей и включались в борьбу.

И для этого очень важно помнить: стигмы не опасны, они вымышлены, более того, чем меньше стигм, чем меньше страха быть не таким и больше взаимодействия, тем безопаснее становится общество, тем менее страшно в нем болеть, покалечиться, потерять работу, отношения, друзей. Это работает для каждого участника, в том числе и для тех, кто находится в изначально привилегированном положении.