Стук и свист

Судьба британской демократии вызывает большую тревогу. Сотрудница спецслужбы выходит замуж за беженца-курда, у которого нет даже вида на жительства, и ее из-за этого не лишают допуска к сведениям, составляющим государственную тайну. Руководство разведки, не желающее, видимо, напрягаться, просто пересылает запросы от своих американских коллег рядовым переводчикам, не задумываясь о том, что текст лучше слегка переформулировать и удалить из него лишнюю информацию, не говоря уже об имени отправителя. Простодушная девушка без специальной подготовки, нервничая, но, в общем, не прилагая каких-то сверхусилий, распечатывает на принтере секретный документ и уносит его домой, чтобы показать подруге из деревни. А после того, как преступница признается в содеянном, ее, подержав для порядка в обычном полицейском участке, отпускают до суда домой, причем судебное заседание, на котором речь пойдет о гостайне, будет открыто для журналистов и вообще всех желающих. В общем, репутация британских спецслужб, создававшаяся десятилетиями, если не веками, рушится прямо на глазах.

Фильм «Опасные секреты» (на самом деле, Official Secrets лучше было бы перевести как «Государственная тайна») следовало бы из-за этого нещадно раскритиковать, обвинив в неправдоподобии, но, как ни странно, все именно так и происходило. В 2003 году Кэтрин Ган, переводчица Центра правительственной связи (то есть радиоэлектронной разведки, которая когда-то в Блетчли-парке расковыряла «Энигму»), обнаружила в своем почтовом ящике электронное письмо от американского АНБ. Фрэнк Коза, один из руководителей Агентства, просил англичан пересылать ему расшифровки подслушанных разговоров ооновских дипломатов, чтобы шантажировать их и заставить поддержать вторжение в Ирак. Кэтрин испытала чувство глубокого негодования и показала письмо подруге, связанной с антивоенным движением, после чего документ попал в газету The Observer. Журналисты долго его изучали и, придя к выводу, что он все-таки подлинный, в конце концов решились его напечатать, что, разумеется, вызвало грандиозный скандал. Чтобы спасти коллег от бесконечных допросов службы внутренней безопасности, храбрая переводчица призналась в краже письма, после чего против Кэтрин Ган возбудили уголовное дело, а ее мужа приготовили к депортации.

Чтобы не портить зрителям удовольствие, придется обойтись без подробностей (странно, конечно, бояться спойлеров, когда речь идет о реальной истории, но судьба Кэтрин все-таки не слишком известна за пределами Англии), однако и так понятно, что дальше в фильме речь пойдет о противостоянии человека и государственной машины. И напоминает это противостояние новости из параллельной вселенной. Начать с того, что в русском языке нет адекватного перевода слова whistleblower. «Стукач», «предатель», «тот, кто выносит сор из избы», «человек, которому больше всех надо» — это пожалуйста, а вот для правдолюбов, в обход начальства предающих гласности важную для общества информацию, приличного термина у нас не нашлось. «Активный гражданин» — отличное словосочетание, но от него подозрительно пахнет свежей липкой краской, а вокруг громоздятся штабеля из постоянно перекладываемой плитки, так что лучше к нему, наверное, не приближаться. Короче говоря, это у них whistleblower — уважаемый член общества, а у нас свистунов — на мороз.

В результате никакой борьбы одиночки с репрессивной машиной, в общем, не получается. На защиту Кэтрин Ган поднимаются независимые адвокаты, настырные журналисты и вообще люди доброй воли, решительно осуждающие войну. При этом Англия, как выясняется, пронизана системой сложных горизонтальных связей: все важные люди оказываются либо соседями, либо партнерами по теннису, либо членами одного клуба, так что отлично организованное гражданское общество противостоит немножко фантомному государству, существующему в этой истории по большей части в телевизоре. И здесь, кажется, есть некоторая проблема «Опасных секретов»: на этом судебном процессе одну из сторон вообще не стали выслушивать. То есть все вроде бы очевидно — Саддам не замышлял ничего ужасного, война преступна и незаконна, жертвы напрасны, — однако именно эта кажущаяся ясность и вредит фильму. Очевидного в этой истории мало. Почему, например, Кэтрин, знающая обо всей ситуации главным образом из телевизора, с которым любит поговорить долгими вечерами, так уверена в своей правоте? Да, мы сейчас точно знаем, что она была права, но у нее-то откуда эта уверенность? Преступна ли любая война или, если бы в Ираке нашлось оружие массового поражения, Ган закрыла бы глаза на шантаж дипломатов? А если все дело исключительно в гнусных методах американских спецслужб, то какого черта Кэтрин вообще делает в разведке, где ее единственная обязанность — переводить подслушанные разговоры? Она действительно настолько наивна, чтобы считать, будто борется исключительно с террористами, а с секретами других государств или тайнами обычных людей, чьи разговоры она слушает, Кэтрин никогда не имела дела?

Конечно, история Кэтрин Ган, которая ради убеждений рискнула своей карьерой и свободой, а заодно и благополучием (может быть, даже и жизнью — кто знает, что его ждало после депортации?) мужа-беженца, вполне героическая. Но, поскольку никто не стал толком разбираться, что же все-таки творилось в ее голове, «Опасные секреты» вышли немного пресными. Создатели фильма выкручивались из положения как могли: например, собрали действительно звездный состав, где, помимо Киры Найтли, присутствуют Рэйф Файнс в роли адвоката и Рис Иванс с Мэттом Смитом (11-й Доктор Кто), изображающие журналистов. Все играют в свою силу и никто не портит картины, но развернуться актерам особо негде: фильм по большей части состоит из диалогов, причем не всегда хорошо написанных. Правда, изобретательность оператора и режиссера в выборе локаций не может не радовать: красивые люди беседуют то на фоне каменных сельских домов и полуразрушенных оград, то на берегу моря, то на подземной парковке, то в клубе, то вообще в каком-то лодочном сарае, — однако иногда кажется, что картина превращается в набор из отдельных живописных сцен, герои которых почти не пересекаются, встречаясь все вместе только в зале суда.

Конечно, самое печальное в истории Кэтрин Ган — то, что весь ее героизм оказался, в общем, напрасным: США прекраснейшим образом обошлись без ООН и все равно начали войну. С другой стороны, последствия некоторых поступков не всегда бывают заметны сразу. Вот, может быть, кто-нибудь переведет наконец слово whistleblower на русский, обозначив границу между стуком и свистом. Давно пора.