Фото: LARQ/Unsplash
Фото: LARQ/Unsplash

Самый простой способ почувствовать продукт и сделать его сильным — это начать им пользоваться.

Покупай этот продукт у конкурентов. Покупай его у себя, изучай его. Постарайся оказаться в шкуре самого требовательного клиента. Постарайся проследить всю цепочку касаний клиентом твоего продукта. Начиная от того, как он впервые его увидел в рекламе или на полке магазина, заканчивая тем, как он купил его и начал им пользоваться. Проживи вместе с клиентом весь цикл. Безостановочно получай от клиента обратную связь на каждом из этапов: покупка, пользование, аналитика. На хорошем маркетинге или продажах ты можешь сделать деньги в моменте, но построить бизнес вдолгую можно только на сильном продукте.

Когда в Иране я поднимался на вершину Демавенда, то понял: сейчас самое время сделать что-то новое, что будет гораздо грандиозней, чем горы. Раньше, чем выше я взбирался, тем глубже узнавал себя. Горы для меня всегда были местом роста. Я буквально летел к ним, как на праздник. Потому что знал: я буду умирать и воскресать, но через это буду меняться. Отсекать от себя всё лишнее, выкристаллизовывать всё истинное и ценное. Я знал, что вернусь абсолютно другим, с новым, более высоким уровнем энергии. И, возможно, вообще с принципиально иными мыслями и взглядами, более свежими, более светлыми.

Но теперь я шёл к жерлу вулкана и понимал: даже горы стали для меня слишком комфортными. И они, к моему удивлению, больше не вызывают былого трепета и дрожи в коленях. Тогда мне захотелось сделать нечто такое, что вернёт человека к его истокам. Ведь когда-то мы были животными, искали укрытие и пищу, сражались за территорию. Когда-то мы каждый день защищали от смерти свою стаю, своё племя, свою семью. Когда-то мы учились выживать с самых первых лет жизни. И я подумал: а можно ли вернуть современного человека в то состояние? Потому что где-то в наших генах всё это есть до сих пор. Что-то дикое по-прежнему внутри нас, но оно притуплено, находится в спячке. И мне нужно сделать нечто такое, что воскресит то состояние. Никаких планов и шаблонов. Когда останешься с природой один на один. Когда все твои потребности только в том, чтобы как можно дольше оставаться в живых.

Конечно, можно посмеяться над этими рассуждениями. Сказать: слушайте, какое выжить? Люди, бывает, в такие переплёты попадают, в таких ситуациях выживают! А у вас же всё равно всё будет спланировано, настроено, спродюсировано. И да, и нет. Естественно, мы примерно понимали, как и что будет происходить, имели базовый сценарий действий. Но знали и то, что в любой момент измениться может всё.

Когда-то мне очень нравилась передача «Последний герой». Я смотрел все выпуски, все сезоны. И представлял, как бы повёл себя в той или иной ситуации. Как бы выживал, что бы делал, окажись в диких джунглях. Смог бы сам добыть еду, развести огонь или сделать укрытие для безопасного ночлега? Я часто смотрел на YouTube видео ребят-выживальщиков. Мне всегда нравились фильмы, основанные на реальных событиях. Например, история Эрика Лемарка, бывшего профессионального хоккеиста, который, катаясь на сноуборде, заблудился в плохую погоду в горах. Он боролся за свою жизнь семь дней и добрался до людей, потому что не потерял самообладания. Ему пришлось ампутировать обе ноги, но он не бросил занятия сноубордом и нашёл в себе силы написать книгу «Кристальная ярость». Ещё пример — Арон Ралстон, альпинист, который был вынужден тупым ножом ампутировать себе правое предплечье, чтобы освободиться из-под неподъёмного валуна весом 300 кг. Или шокирующая история об уругвайской команде по регби «Old Cristians»: их самолет разбился в чилийских Андах, и, чтобы выжить, пассажирам два месяца пришлось питаться телами погибших товарищей и родственников. Да даже вымышленные сюжеты «Изгоя» и «Выжившего» с крутейшими Томом Хэнксом и Леонардо ДиКаприо заставляют поражаться силе человеческого духа и несгибаемому стремлению выжить. Я смотрел все эти фильмы и понимал: это полный бред, но я хочу оказаться в схожей ситуации!

Первое, что мне пришло тогда в голову — наша суровая тайга. Глухая, холодная, непроходимая. Точку высадки мы определили примерно. Так, в радиусе 450 км не было ни намёка на человеческое жильё. Ни дорог, ни посёлков — только тайга: буреломы, болота, ручьи и реки. И, конечно же, её коренные обитатели — дикие звери, включая одних из самых опасных хищников на земле — бурых медведей. Мы начали готовить маршрут с моим партнёром Борисом Пустовойтовым. Обычно это происходит в формате мозгового штурма, когда мы обсуждаем разные направления. Я в свободном потоке мысли наговариваю, как это вижу, на основе своих ощущений. Понимая при этом, что нужно мне и, соответственно, людям, схожим со мной.

Сначала Борис предложил мне программу, где были палатки, спальники, запасы провизии и т. д. Я отрицательно замотал головой.

— Это не выживание! Это как с друзьями на рыбалку съездить. Может, тогда сразу на внедорожниках рвануть? — саркастично отреагировал я.

— А как ты это видишь? — последовал вопрос.

— Никаких палаток, спальников, еды, воды. Ни средств связи, ни спичек, ни котелков, никаких средств личной гигиены, ничего! — решительно ответил я. 

— А что тогда брать с собой? — недоумевала команда Transformator Travel.

— Каждый возьмёт по одному предмету. Выберет то, что, по его мнению, поможет выжить. Не только ему, но и всей команде, — вдруг осенило меня.

Я тогда даже не представлял, сможем ли мы продать этот продукт. По факту, тут не «всё включено», а «всё выключено». Мы просчитали стоимость и пришли к итоговой цифре: 540 тысяч рублей. Это почти самая дорогая поездка Transformator Travel. Дороже будет только поездка на мотоциклах по США — 640 тысяч. Но с учётом полного отсутствия комфорта тайга оказалась баснословно дорогой. До сих пор помню, как во время обсуждения ребята смотрели на меня с некоторой долей ужаса в глазах.

— Дима, это жёстко! — честно пытались они убедить меня. 

— Парни, твёрдая девятка из десяти по жёсткости, иначе какой смысл всё это затевать?

— Ладно, тогда давай три дня, — пытались хоть как-то обезопасить себя ребята.

— Пять! Не меньше! — отрезал я. — Нам нужны испытания! Нужно дать возможность человеку побороться за то, что будет ему жизненно необходимо!

— Может, хоть выдадим каждому плащ-палатку?

Издательство: Бомбора
Издательство: Бомбора

Речь шла о куске брезента с военных, ещё советских, складов. Настоящем, плотном, из которого раньше делали туристические палатки и рюкзаки. Но я был категоричен в вопросах любого комфорта. Просто так мы не можем это дать. Надо придумать, что люди должны сделать, чтобы получить плащ-палатку. Они должны определиться. Надо дать им возможность сделать что-то такое, чего они никогда не делали. И тут мне пришла идея, что мы все должны подстричься налысо.

— А ты сам-то будешь к этому готов? — недоверчиво спросил меня Борис.

— Да! Вот за эту штуку я готов! Потому что понимаю, что она мне жизненно необходима! — ответил я без малейшей доли сомнения.

Ответственным за организацию мероприятия выбрали Эда Халилова. Я считаю его специалистом номер один по выживанию. Никому другому я не мог это доверить. Он не просто инструктор «Академии выживания Беара Гриллса», который в 2018-м победил в мировой гонке по выживанию, обойдя 5000 участников! Это невероятно опытный и заряженный человек.

Мы собрали группу даже раньше, чем могли себе представить. Полный вертолёт, 22 человека. Из них пятеро — члены команды: два оператора, доктор, эксперт по выживанию Эд и спецназовец Макей. И никто ещё не знал, куда мы летим. Узнать это нам предстояло в аэропорту. Уже на месте Борис принёс билеты в Ханты-Мансийск. Наше выживание будет за Полярным Уралом. Очень красивое, дикое, самобытное место.

Когда команда собралась, началось самое интересное. Это были абсолютно разные люди. Из Украины, Казахстана, Беларуси. Был даже парень Дима, который уже давно живёт в Америке, имеет успешный бизнес. Но он оставил жену и сына в Майами, чтобы поехать выживать в глухой тайге. Все ребята были настолько разными, что я не понимал, что их может связывать. Единственное сходство, которое я отметил: все были немножко сумасшедшими в хорошем смысле этого слова. Все мы были предпринимателями, довольно отчаянными.

И я скажу, никто не ожидал, что будет так, как было. Потому что такое в голову здоровому человеку попросту не придёт. Именно в этом и заключался продукт: сделать так, чтобы люди максимально не были готовы к той жести, которую для них приготовил Transformator Travel.

Когда мы прилетели в Ханты-Мансийск, у всех ещё было классное настроение. Сели в автобус, начали знакомиться друг с другом. Доехали до Нягани. Это очень маленький город, напомнивший мне Тынду. Население — 30 тысяч. Город стоит в глухой тайге. Такое место не в диковинку для меня — в детстве мы постоянно ходили в лес за грибами и ягодами. Об этом рассказывал в предыдущей книге. И вот вокруг нас точно такая же тайга, как в Тынде. Такие же ледяные реки, плотный лес, всё то же самое. Даже погода была схожей, пасмурной.

Летели мы ночью, поэтому в городе оказались только под утро. Высыпаться в самолёте, по моим наблюдениям, умеют только те, кто половину жизни проводит в небе. Нам же с дороги требовалось отдохнуть и набраться сил. Для меня сон — это вообще первостепенная потребность. Я могу не есть сутки, но выспаться нужно обязательно. Только тогда я буду в хорошем настроении и смогу работать сколько угодно.

В гостинице в Нягани мы смогли поспать несколько часов. Меня разбудил стук в дверь, пришёл оператор Джони. Как обычно, он следил за моим графиком. «Пошли обедать!» — позвал он меня. Я всегда меняю еду на сон. И остался досыпать. Окончательно меня разбудил телефонный звонок. Люди уже собрались на улице. Все выложили вещи из рюкзаков, чтобы проверить, нет ли чего лишнего. Я же опоздал, хоть и быстро собрался. Выбежал на улицу, а вся команда на кулаках стоит. Миллионеры, миллиардеры стоят на кулаках! Перед ними Эд Халилов в неизменном камуфляже. Но только не такой улыбчивый, как всегда. «Ты понимаешь, что ты только что подвёл команду? — сказал он мне с укором. — Давайте отжиматься все вместе». Тогда я понял, что происходящее — не шутка. Всё идёт так, как я и планировал. Мне было очень стыдно за такой косяк. Впредь нужно постараться не допускать подобного.

После того как разобрали все вещи, я напомнил, что мы не берём никаких средств личной гигиены, хотя у кого-то они и встречались в списке жизненно необходимого минимума. Отказываться было тяжело. Как, я не смогу чистить зубы? Не смогу ходить в туалет с мягкой бумажкой? Как я буду без мыла, шампуня и тому подобного? Далее мы тщательно проверили те предметы, что можно было взять с собой, — по одному на человека. Что-то убрали, заменили их более нужными. На всю команду у нас были один фонарь, два ножа, два топора, ленточная пила, два котелка, удочка, снасти, лопата, огниво. Это все вещи, которые мы взяли с собой. 

Я выбрал сковородку. Тогда я думал, что это самое гениальное решение. И ни секунды не сомневался, что такая универсальная вещь пригодится в нашем походе: на ней можно готовить и греть воду, ей можно грести, если сделаем плот, можно копать землю, отбиваться от животных, можно забивать что-нибудь. Я считал, что это уникальный предмет, чуть ли не ответ на каждый вызов тайги для нашей команды. На самом деле — полный бред. Сковородка была маленькой, чугунной, очень тяжёлой. Ребята отказались от неё сразу, заменив на ещё один котелок. В нём было куда удобнее варить, жарить, парить, кипятить воду и всё что угодно.

Затем Эд достал зелёный непромокаемый пакет:

— Это армейский сухпаек. Он рассчитан на сутки, но растянуть его можно на три дня. Он не ваш, несмотря на то что вы будете ходить с ним все пять дней. Это моё! Вашим он станет лишь в одном случае: вы переходили реку, вас понесло и утащило на несколько километров. Вы потерялись в тайге, не знаете, где группа. Тогда этот сухпаек станет вашим персональным шансом на спасение.

Ещё рюкзак каждого пополнил туго обмотанный, непрозрачный и довольно увесистый пакет. «Это НЗ. Возможно, его вы откроете на пятый день, когда мы вернёмся. А возможно, и нет», — загадочно сказал Эд. После чего взял плащ-палатку и стал показывать, что с ней можно делать. Я видел по глазам ребят: вот это действительно крутая вещь, она точно пригодится! Её можно надеть, ею можно укрыться, в случае чего нарезать и сделать верёвки. Он так её разрекламировал, что люди готовы были купить эту плащ-палатку чуть ли не за тысячу долларов, хотя ее цена едва ли превышала 3000 рублей. Однако потом Эд сказал: «Но это палатка не ваша, она моя. И получить её можно только после испытания, которое займёт не больше 5 минут. Тайга — место опасное. Помимо хищников, там есть много всякой мелкой дряни, те же клещи. Поэтому те, кто хочет получить плащ-палатку, должны сделать такую же аэродинамическую причёску, как у меня. Проще говоря, обрить голову».

Тут повисла тишина. Люди стали смотреть друг на друга: у кого-то были красивые длинные волосы, у кого-то просто моднейшие стрижки. В них был символ авторитета. Хоть и прозвучало несколько восторженных голосов, но в целом в глазах у большинства я увидел жуткое невысказанное несогласие. Я посмотрел на одного из своих друзей, он помахал рукой перед лицом и горлом, мол, не вздумай. В итоге все взгляды оказались сосредоточены на мне, от меня ждали реакции. И я сыграл свою роль очень убедительно, сделал вид, что тоже не знал об испытании. Но психологически был уже готов. Ведь это была моя идея! Однако я не могу сказать, что сделал это с лёгким сердцем. Мне было тоже очень сложно, особенно учитывая то, что я узнаваемый и медийный человек. Плюс ко всему никогда не был лысым. 

Я просто сел на стул. На меня набросили плащ-палатку. Ко мне подошёл Алексей Локонцев, основатель самой крупной сети барбершопов Top Gun, в которых он сам никогда никого не стриг. Ему дали обычную китайскую машинку. Без доли сомнения он провёл первую линию от чёлки до самого затылка, и я понял: назад пути нет. Я смотрел на команду, все переглядывались и по одному направлялись в мою сторону, чтобы так же сесть на стул и подстричься налысо. Каждому требовалось разное количество времени, чтобы принять решение. Кому-то оно далось очень сложно. Кто-то был готов сразу. Я же, пока меня оболванивали под ноль, рассказывал, насколько важно получить эту палатку. Согласились практически все, кроме одного парня, — он так и не смог себя перебороть, хотя у него были обычные волосы, спортивная стрижка. Просто сказал, что не готов. Он изначально был самым тихим в команде, ни с кем особо не общался. Я успел заметить у него большое количество ограничений, которые его держат, и понимал: справиться с ними для него большая проблема. Забегая вперёд, скажу, что в походе он пытался проявить себя, но ему это давалось тяжело, и в течение всей нашей поездки он был далеко не самым сильным участником.