Уже несколько недель мы учим наших детей удаленно, и все родители успели прочувствовать на себе «пробы пера» школ и других образовательных учреждений, которые перевели свою работу в удаленный формат: эксперименты с различными платформами, рассылка домашних заданий и отчет перед учителем о проделанной работе, наушники, микрофоны, планшеты, принтеры (надо не забывать и про глаза, невозможно весь день сидеть у компьютера), поиск «правильного» места в квартире. Надо исхитриться и хотя бы приблизиться к убийству двух зайцев — занять свое чадо интеллектуальным трудом и самому выкроить время на удаленную работу.

Такой уж период — в ближайшее время всем надо будет учиться удаленно, но что это по-настоящему значит? Давайте разбираться.

Последние два года показали высокий рост интереса к онлайн-образованию. Казалось бы, удобная вещь: никуда не надо ехать, чаще всего даже не надо подстраиваться по времени (если ты заплатил за программу, почти всегда вебинар вышлют в видеозаписи), у многих программ есть привлекательная визуализация и пакет упражнений для самостоятельного выполнения. 

Наверное, это отлично работающий инструмент для некоторых состоявшихся взрослых, которые давно уже научились учиться, ставить перед собой цель, у которых все в порядке с мотивацией и целеполаганием, которые свою потребность в социализации решают другими способами.

Дети же младшего и среднего школьного возраста могут просмотреть необходимые ролики, даже прослушать вебинар, но что останется в головах? Кажется, прошлогоднее понимание онлайн-образования не вполне подходит для сегодняшнего дня.

Для того чтобы самостоятельно выполненное задание имело смысл, мало комментария о правильности/неправильности его выполнения. Нужен личный ответ, объяснение, поддержка, отклик

Как это ни парадоксально, сложившаяся ситуация глобальной пандемии, как будто срисованная из футуристических фильмов, актуализирует старые принципы: более востребованными оказываются суть и ценности офлайн-образования, пусть даже и облаченного в форму удаленной работы учителя и ученика.

Во-первых, это объяснение материала. Обратили ли вы внимание на то, что лекционный формат появляется только в старших классах, да и то не во всех школах? Потому что база, на которой будут строиться все дальнейшие знания, закладывается в диалоге, и это факт, доказанный историей человечества. 

Например, в античной школе формат лекции вообще не существовал. Обучение и (что самое важное) поиск и осознание истины происходили в бесконечной беседе учителя и учеников; ученик, многократно вслух произносивший доказательства и каждый раз по-новому формулировавший одну и ту же мысль, начинал владеть предметом. 

Во-вторых, это обсуждение самостоятельно выполненной работы. Часто ли дети имеют мотивацию вникать в собственные ошибки? Нет, конечно. Один из способов их заставить — требовать письменную работу над ошибками. Но это не про повышение мотивации, не про вовлечение ребенка, не про то, как его заинтересовать. Для того чтобы самостоятельно выполненное задание имело смысл, мало комментария о правильности/неправильности его выполнения. Нужен личный ответ, объяснение, поддержка, отклик — к сожалению, не все преподаватели готовы это делать.

Фото: Личный архив Анны Ляцу
Фото: Личный архив Анны Ляцу

В положении глобальной «удаленки» ценным оказывается личное взаимодействие. Социальный запрос на такой подход — это уже мировая тенденция. Но ведь это и является сутью офлайн-образования. Сейчас, в период карантина, когда все транспарентно, когда родители могут изнутри увидеть, как организована школьная жизнь детей, у нас есть уникальная возможность понять, кто из учителей действительно Учитель. 

Думаю, многие родители имеют возможность видеть, что некоторые учителя присылают детям ссылки на различные видео, размещенные на удобных образовательных платформах. На роликах другие учителя рассказывают новый материал — рассказывают, кстати, очень подробно, с хорошей визуализацией, съемкой и т. д. Информация подается последовательно, логично, четко. Я, кстати, думаю, что у нас дела с качественным видеоконтентом обстоят очень и очень хорошо, настолько, что невольно закрадывается опасение, как будет выглядеть работа школьных учителей после карантина, когда за парты вернутся дети, несколько месяцев изучавшие предметы по этим роликам. 

И все же, какими бы замечательными ни были видеоролики, они не могут решить как минимум две важные проблемы:

1. Целевой аудиторией роликов являются дети, многих из которых часто интересует ворона за окном, цветной карандаш на столе, рожица, которую можно нарисовать на ластике. Какой бы визуализацией ни была насыщена видеопрезентация, она точно проигрывает реальным предметам.

2. Даже если найти в себе силы забыть о вороне и все же сосредоточиться на видео, отсутствие возможности задать вопрос и услышать ответ может приводить к эффекту «короткой памяти». Попробуйте спросить ребенка, о чем был ролик — и вы увидите, что объем предложенной информации и той, которую воспроизводит ребенок, не совпадают.

Личная проработка высылаемого учеником материала — это то, что отсутствует в большинстве онлайн-программ прошлогоднего формата

Мне вспоминается эффект Смирнова: действия запоминаются лучше, чем мысли, а из действий запоминаются лучше те, реализация которых сопряжена с преодолением трудностей.

Получается, что удаленное обучение, если оно действительно претендует на то, чтобы называться словом «образование», должно опираться на три фактора: очную, привычную по своей сути работу учителя, путь даже возможную благодаря онлайн-платформам; дополнительно-вспомогательно-мотивирующе-поддерживающий видеоконтент (всегда доступный, и потому бесценный); самостоятельное задание — то самое, которое предполагает личный подробный отклик учителя. Да, это тяжелый труд, особенно сейчас, в условиях удаленной работы. Но это то, на чем нельзя экономить свои силы.  

Личная проработка высылаемого учеником материала — это то, что отсутствует в большинстве онлайн-программ прошлогоднего формата. Количество тех, кто ощущал эту нехватку, было незаметным: условия были другими, не было массового социального запроса, потому что проблему можно было решить просто, достаточно было заменить онлайн-курс офлайн-программой. Нынешняя же ситуация показала, что возможности ухода в офлайн нет, а потребность в офлайн-подходе есть, и она огромна.