«Вертолетные деньги», нефть и бюджетное правило. Сонин, Орлова и Романчук комментируют интервью Силуанова
Наталия Орлова, главный экономист «Альфа-банка»:
Если из-за карантина в развитых странах, из-за плохого второго квартала и нынешней низкой стоимости нефти, среднегодовые цены на нефть будут низкими, это не значит, что во втором полугодии ситуация не улучшится, тут нет никакого противоречия. Для экономики важно общее направление и траектория рынка, а не конкретные цены. Цена, названная Силуановым в интервью — 30 долларов за баррель — это среднее значение, которое складывается из слабого второго квартала и прогнозируемого восстановления цен во втором полугодии. И как раз восстановление траектории растущих цен будет давать поддержку экономическому росту в том числе.
Заслуга российского правительства в том, что оно накопило буферы — подушки финансовой безопасности. Это смягчает удар по экономике в момент, когда цены идут вниз. Как раз через интервью Силуанова красной нитью проходит мысль о том, что идет сокращение расходов в этом году. И эта контрциклическая бюджетная политика, при которой расходы финансируются в полном объеме, несмотря на падение доходов — как раз и возможна благодаря тому, что накоплены нефтяные деньги в ФНБ. Но объем ФНБ все равно зависит от нефтяных цен. А что касается бюджетного правила, оно определяет объем нефтяных доходов, которые страна сберегает, и не имеет отношения к тому, как экономика реагирует на негативный шок.
Понятно, что Россия смогла накопить ресурсы, чтобы сглаживать эффект шока из-за низких нефтяных цен, но экономика не стала существенно более диверсифицированной, поэтому с тем, что нефть — не ключевой фактор в сложившемся кризисе, многие в бизнесе не согласятся. Мне кажется, вопрос цены на нефть остается важным для настроений в бизнес-среде.
Сергей Романчук, руководитель операций на валютном и денежном рынке Металлинвестбанка:
Российская экономика действительно, как и говорит министр, сможет прожить при цене $10 за баррель без особых проблем. Важно, однако, чтобы это было не очень долго: около полугода вообще без проблем и до двух лет за счет резервного фонда правительства — ФНБ, который компенсирует выпадающие доходы бюджета. Структура бюджетного правила, безусловно, делает ситуацию в макроэкономике менее экстремальной и отрабатывает внешний шок — в данном случае от падения цен на нефть.
Но сейчас главная проблема заключается не в этом падении цен, а в том, что экономические транзакции затруднены. Из-за режима самоизоляции люди потребляют иначе, и нет возможности предоставлять услуги, которые обычно предоставляются, нет возможности производить ряд товаров. Это — удар по экономике с двух сторон, сразу по спросу и по предложению. Безусловно, это ситуация нового типа, которая больше сродни природной катастрофе, чем структурному экономическому кризису, и, соответственно, для того, чтобы ликвидировать последствия, необходимы меры, более схожие с тем, как ликвидируют последствия катастроф, чем то, как принято бороться с циклическими экономическими кризисами.
Например, меры денежной поддержки, которые правительство категорически не хочет вводить. Сейчас правительство отстаивает принцип адресности, который выливается в поддержку так называемых системообразующих предприятий — тех, кто наиболее лоялен и близок к лицам, которые распределяют бюджетные деньги. Было бы правильнее оказывать помощь не системообразующим компаниям, а непосредственно потребителям и гражданам, занятым в малом бизнесе.
Константин Сонин, экономист, профессор Чикагского университета:
Очередное интервью, на этот раз министра финансов Силуанова, в котором он отвергает идею «вертолетных денег», т. е. раздачу денег кому попало с целью стимулирования спроса. До этого эту идею отвергли все мыслимые официальные лица, все плохие экономисты и даже некоторые вполне грамотные. Все отвергли. Но скажите, кто вообще предлагал раздачу «вертолетных денег» в 2020 году? Кто продвигал эту идею? Кто считает, что нужно бороться с коронакризисом «вертолетными деньгами»? (...)
Почему никто не предлагал «вертолетных денег»? Потому что «вертолетные деньги», по смыслу, достаются кому попало — кто сильнее, тот и отпихнет других и получит больше. А кто-то и не узнает, что где-то деньги разбрасывали. А важно — и это как раз все подчеркивали, — чтобы деньги (небольшие) достались каждому. «Безусловность» (деньги каждому) или «простая отсечка» (деньги каждому с доходами ниже какой-то черты) — это исключительно для простоты, прозрачности и скорости операции. Временно увеличить, на одну и ту же сумму, пенсии и разные пособия, и на детей, и по безработице — это тоже вариант. Но при этом остаются непокрытыми те, кто не получает пенсию, у кого нет детей, у кого доходы потеряны, а права на пособие по безработице нет.
Но даже если просто сосредоточиться на помощи тем, кто и так получает какое-то пособие, — и сделать ее адекватной (хотя бы чтобы было 20-30 тысяч на человека в ближайшее время) — это уже было бы дело. А не в очередной раз отвергать идею, которую никто не предлагал.
(Оригинал)
Подготовили Ксения Праведная, Валентина Путреша, Александр Макаров