С недоумением прочитал статью Владислава Иноземцева «Не ман(р)кируйте реальностью. Новые сюрпризы для бизнеса от российской власти». Известный экономист выступает в ней явно с либертарианских позиций: за отказ от массового внедрения цифровой маркировки — так называемого «Честного знака», поскольку, по его мнению, это связано с колоссальными затратами для бизнеса. По оценке Иноземцева, бизнесу для участия в системе цифровой идентификации придется приобрести довольно дорогостоящее оборудование. Правда, государство не заставляет рынки переходить на систему «Честного знака» уже завтра — для этого предусмотрен довольно длительный промежуточный период, переход в связи с кризисными явлениями в экономике происходит в более медленном темпе.

Также автор ссылается на то, что в США, европейских странах и КНР нет системы, аналогичной «Честному знаку» — Россия, мол, по непонятным причинам бежит впереди паровоза. И сам же рассказывает, что в США действует и развивается аналогичная создаваемым в России «Честному знаку», системе «Роскачество», ЕГАИС общественная система отслеживания происхождения и качества товаров, находящаяся под контролем государства. Подобные общественные, но не менее обязательные, чем государственные, институты характерны для англосаксонской системы экономики. 

Китай, где процветает производство некачественной, небезопасной продукции, трудно считать примером для подражания. В этой стране качество жизни людей и даже безопасность их жизни нельзя сравнивать с тем, что происходит на Западе. Мы увидели это в очередной раз благодаря эпидемии коронавируса, когда китайские эскулапы массово предлагали своим гражданам опасные для жизни и неэффективные препараты, имитируя лечение. Если продукция не выпускается в интересах западных корпораций и не находится в поле зрения их служб контроля, на ее качество тратиться не принято.

Впрочем, европейские страны также не могут считаться примером для подражания в полной мере. Это страны с многовековой непрерывной рыночной историей, цеховыми институтами и институтами репутации, формировавшимися веками. Для них проблема контроля происхождения, качества, безопасности товаров не стоит так остро, как в России — стране, в которой с момента возрождения рыночной экономики прошло всего три десятилетия, и огромное число производителей по-прежнему экономит на затратах, необходимых для безопасности потребителей. Здесь до сих пор есть огромные черный и серый сектора экономики, производящие контрафакт, так что причины форсирования программы цифровой прозрачности вполне понятны. 

Иноземцев связывает активность государства по внедрению «Честного знака» с налоговыми причинами — но сам же отмечает, что налоговый эффект от ее внедрения не будет значительным. На самом деле это элемент цифровой трансформации рынков — абсолютно либеральной, а не фискальной концепции. Ее суть в том, чтобы создать рынки, близкие к совершенным. 

Несовершенные рынки — те, на которых покупатель, грубо говоря, заведомо вынужден приобретать кота в мешке. Цифровая прозрачность в значительной степени ликвидирует эту проблему, кардинально меняя все потребительские рынки.

Вот как это работает:

1. Производство продукции становится прозрачным и безопасным для потребителя. Покупатель видит всех участников производственной цепочки, все этапы производства вплоть до исходного сырья, получает цифровые данные об использованной технологии производства. Потребитель сам или с помощью экспертов потребительских обществ сможет оценить качество и безопасность поставляемого товара: ему не нужно будет ограничиваться только поставщиками с высоким кредитом доверия. Это в первую очередь касается рынков лекарств и продуктов питания. 

Ситуация с лекарствами остается наиболее опасной, так как альтернативы приема препарата у больного человека нет, некоторые лекарства в дефиците, а если препарат контрафактный, то его прием нанесет ущерб жизни и здоровью. Несмотря на титанические усилия служб Росздравнадзора и правоохранительных органов по контролю аптечной торговли, предпринятые в 2010-е годы, контрафактные лекарства тем не менее массово обнаруживались и изымались, и об этом, не стесняясь, говорят с экранов федеральных каналов. Известны случаи появления таких препаратов даже в известных аптечных сетях, с хорошим уровнем контроля поставок для сохранения репутации. «ЕГАИС лекарств» России нужнее всего, он вводится с прошлого года.

2. Потребительские рынки демонополизируются, снизятся цены и издержки. Потребители, видя картину производства потребительских товаров, готовы будут приобретать продукцию большего числа поставщиков — не только тех, кто завоевал доверие в их глазах, но и новых. Они будут готовы покупать не только в «проверенных» торговых сетях, но и в молодых. Теми же лекарствами можно будет торговать через интернет. Все это приведет к снижению цен.

Кроме того, в число поставщиков смогут войти новые компании — если говорить о продовольственном рынке, то это, например, отдельные фермеры или ассоциации фермерских хозяйств. Именно цифровые системы происхождения и верификации качества товаров станут входным билетом новых поставщиков для их вхождения в торговые сети. Так что затраты на оборудование окупятся сторицей. 

Сама по себе характерная для бизнеса в потребительском секторе вертикальная интеграция, гигантские компании, где все этапы производства и поставки — под собственным жестким контролем, постепенно уйдут в прошлое. Их сменит гибкая структура рыночного отбора на каждом этапе производственного цикла из числа свободных агентов, из-за чего кардинально снизятся совокупные издержки поставки товара потребителю, что также скажется на снижении цен.

3. Рынки декриминализуются, станут более контролируемыми со стороны государства. Производство продукции приобретет прозрачность для санитарного надзора, налоговых и других фискальных органов. Это даст возможность своевременно выявить нарушение технологии производства всеми профильными надзорными службами, а также, например, завышение цен на лекарства или перепродажу больничных лекарств: такие случаи были предотвращены в 2019 году именно благодаря цифровой системе контроля.

4. Исчезнет недобросовестная конкуренция со стороны производителей контрафакта. Сегодня незаконный оборот товаров оценивается в 2,5 трлн рублей. Производители контрафакта подрывают экономические позиции «белых» производителей, так как в черном и сером секторах прибыль в разы превышает ту, что получается в белом. Производители качественной продукции сегодня зачастую не выживают в конкурентной борьбе, рынки, сильно зараженные черными и серыми поставками, теряют инвестиционную привлекательность. С введением цифровой идентификации она, безусловно, восстановится.

5. Появится возможность быстро локализовать скомпрометированную продукцию, не уничтожая всю партию или серию. Без цифровой сертификации при выявлении, например, зараженной продукции приходилось уничтожать мясо из целого региона или страны, в которой была выявлена болезнь. С цифровой сертификацией этого не потребуется: известно, где была вспышка, известно, с каких ферм поступила соответствующая продукция — она быстро изымается из торговой сети.

6. Возрастет доверие потребителя к сложной продукции. Вспомним недавнюю историю с возгоранием «ростеховских» аппаратов ИВЛ в двух коронавирусных больницах — московской и петербургской. Их пришлось в разгар эпидемии полностью изымать из оборота, а возврат отечественных аппаратов ИВЛ Соединенными Штатами после этих возгораний стал днем позора российского приборостроения. Возможно, причина возгораний — в нарушении правил эксплуатации или контроля качества готовых изделий, но с высокой вероятностью — в некачественных компонентах. «Честный знак» — фактически единственная возможность понять, что пошло не так, в какой партии конечных изделий или комплектующих не были соблюдены технические требования.  

7. Восстановятся скомпрометированные рынки. Большое количество контрафактной продукции вредит репутации всего рынка. Так было с рынком спиртного до введения на нем системы ЕГАИС, так происходит сейчас с рынком бутилированной воды. Потребители максимально ограничивают покупки на скомпрометированном рынке — покупают всего несколько брендов, так как очень высок риск приобретения некачественной продукции. Цифровая маркировка полностью снимает эту проблему: спрос на рынке увеличивается. 

Безусловно, установка оборудования цифровой идентификации комплектующих и конечной продукции несколько увеличит стоимость вхождения на рынки — по некоторым оценкам, до 5%. Но, во-первых, эта цена с лихвой компенсируется преимуществами, которые получают производители, во-вторых, ее необходимо заплатить за формирование современного потребительского общества — основанного на качественной продукции, улучшающей качество жизни людей, — и современной, эффективной и прозрачной экономической системы. Безусловно, то, что одни воспринимают как цифровую прозрачность, другие считают цифровым тоталитаризмом, но использование цифровых инструментов — неизбежность, экономические системы будут использовать их все более широко, и противостоять прогрессу просто бессмысленно.