Клуб первых жен: к истории фотосессии с Юлией Навальной
Забытые ощущения. Впервые за много лет купил журнал в киоске. Конечно, мартовский Harper’s Bazaar. Конечно, ради съемки Юлии Навальной. Давно в нашем глянце ничего не происходило. А тут — такое событие!
Съемка получилась красивая, человеческая и грустная. Все равно, когда сейчас листаешь страницы, не можешь отделаться от мысли, через что пришлось пройти этой ясноглазой, спокойной женщине и что ее ждет уже очень скоро. А сама фотосессия как короткая передышка между клиникой «Шарите» и аэропортом Шереметьево-2. Что бы кто ни говорил, Юлия имела право себе ее позволить. Наверное, это как визит в парикмахерскую или в косметический салон. Женщине нельзя запретить хотеть быть прекрасной. Тем более, когда есть ради кого. И конечно, спасибо главному редактору Даше Веледеевой, что в условиях карантина и всяческих запретов она сумела организовать съемку в Берлине. Представляю, как было непросто.
Так исторически сложилось, что у российского глянца с политикой отношения довольно формальные. Дальше описания любимого цвета галстуков заходить не полагается. Даже про марку часов на запястье или марку машины упоминать не рекомендуется. Любые отклонения в сторону под запретом. Соответствующие службы всегда начеку. Nothing personal. Чем больше личного, тем более уязвим политик, тем больше он становится похож на обычного человека. Не будем сейчас обсуждать, хорошо это или плохо. Это так. Особенно в России, где власть всегда священна, сакральна, всегда окружена краснокаменной крепостной стеной, за которую посторонним вход запрещен. Символично, что после смерти И. В. Сталина одним из своих первых указов Н. С. Хрущев отменил спецпропуска на вход в Кремль. Отныне достаточно было просто купить экскурсионный билет. Считается, что именно с этого началась оттепель. И если уж речь зашла о Кремле, то на его территории всегда существовали царицыны палаты — так называемая женская половина. С допетровских времен самая запретная, самая охраняемая кремлевская зона. В сущности, таковой она остается и сегодня.
С чем это связано? Тут много всего сошлось: и патриархальные традиции крестьянской страны, и мачистский стиль большой политики, не допускающей присутствия женщин на ключевых позициях, и провал проекта «первая леди», во многом стоивший М. С. Горбачеву президентского кресла. Жен начальников у нас не любят. Они раздражают население. Особенно женскую его часть. Это не только обычная бабья зависть («вон смотри, как живет!»), а какая-то исконная, злая, темная обида на несправедливое устройство мироздания, когда одним все, а другим — ничего. Советские начальники эту особенность русской ментальности хорошо усвоили, поэтому старались своих жен напоказ не выставлять. К тому же многолетний вдовий статус верховного главнокомандующего и генералиссимуса совсем не располагал к уютным семейным радостям. Их, наоборот, полагалось скрывать, ими нельзя было похвастаться. Они могли стоить кресла, а то и головы. И даже когда стало можно, советские начальники старались держать своих жен подальше от телекамер, блиц-интервью и любознательных журналистов.
Реальные перемены начались, когда на авансцену большой политики выпорхнула Раиса Максимовна Горбачева. При ее поддержке и патронаже впервые в России запустили немецкий журнал с выкройками Burda. Еще не стопроцентный глянец, но все-таки. Она открыла выставку-ретроспективу Ива Сен-Лорана в Доме художника. Хорошо помню ее первое публичное появление вместе с Горбачевым на улице в Ленинграде. Это был незапланированный «выход в народ». Весна 1985 года, ликующие толпы, охранники с побелевшими от страха лицами, бесконечные рукопожатия, взаимные искренние призывы «держаться», а на два шага впереди всех элегантная, несколько чопорного вида дама, идущая сквозь почтительно расступающуюся толпу с независимым видом и чересчур прямой спиной. Потом стало ясно, что и эта чопорность, и подчеркнуто официальный тон, и соответствующая лексика — все шло от внутреннего зажима, от страшной неуверенности, от страха подвести мужа. Но это мы поймем много позже. И даже когда она серьезно заболеет, испытаем нечто похожее на коллективное чувство вины. «Они любить умеют только мертвых».
Наина Иосифовна Ельцина удачно нашла единственно возможную интонацию умиротворения, утешения, какой-то спокойной приветливости со всеми. И с правыми, и с левыми, и с друзьями, и с недругами. Никакая не «первая леди», а жена и бабушка, скромная посетительница театральных премьер и юбилеев творческих работников. Совсем не гламурная, но выдержанно-стильная. Всегда с красивыми букетами, с трогательными и искренними речами. В ней чувствовался какой-то врожденный такт и природная деликатность. Особенно по контрасту с взрывным, непреклонным и резким мужем. Но только так и бывает в идеальных парах. Противоположности сходятся. В памяти всплывает давний эпизод. В Доме приемов на Ленинских горах отмечали столетний юбилей журнала «Огонек». Приехали Борис Николаевич с Наиной Иосифовной. Журналисты испуганно жались к стенам, боясь подойти к накрытым столам. Все как будто чего-то ждали, какого-то сигнала, а его все не было. Но тут зазвучала музыка. И, то ли чтобы снять всеобщее напряжение, то ли просто под настроение, Ельцин подхватил Наину в танце, и они стали вальсировать. Одни. Да так лихо и самозабвенно, как умели только в этом поколении, когда в школе еще учили танцевать. Как жаль, что в Доме приемов тогда нельзя было фотографировать. Такой пропал кадр!
А вот с Людмилой Путиной все было сложно и напряженно с самого начала. В глянцевых журналах, где мне пришлось трудиться, редколлегии часто начинались или заканчивались рутинным вопросом, как выйти на первую даму королевства, чтобы сделать фотосессию или хотя бы взять у нее интервью. Подключались разные влиятельные силы, велись переговоры с доверенными и приближенными лицами, иногда казалось, что победа совсем близка. Но нет, в последний момент все отменялось. Без комментариев. Доступ к первой леди был намертво замурован. Лишь однажды мне попалась на глаза заметка в «Комсомолке» о том, что Людмила Александровна занимается популяризацией русского языка и лично посещает исправительные колонии для несовершеннолетних. Без подробностей. Впрочем, после ее знаменитого похода с В. Путиным на «Эсмеральду» 6 июня 2013-го вопрос об интервью и фотосессиях отпал сам собой.
И вот теперь Юлия Навальная. Формально она, конечно, в Клуб первых жен не входит. И совсем не факт, что там окажется. Тем не менее недавний белорусский опыт показал, что жены оппозиционеров — это сила, с которой придется считаться. Вот отчего так возбудились штатные праведники. Вот откуда взялись эти осуждающие голоса. Да как могла! Да зачем согласилась! А вот взяла и согласилась. Разрешения ни у кого спрашивать не стала. Если только у Алексея? А он, я уверен, был не против. Пусть все видят, какая у него жена!
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь