Как организовывались митинги

Страсти вокруг митингов «Стратегии-31» кипят вот уже второй год. Каждый раз повторяется одно и то же: их московским организаторам так или иначе запрещают собирать людей на Триумфальной площади в назначенный день и час. Интересно, что часть граждан России, судя по их реакции, никогда не читали ни статьи 31 Конституции, ни тем более закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (который требует всего-навсего уведомить власти о предстоящем мероприятии) и полагают, что организаторам нужно спрашивать разрешения на митинг у властей. Власти же, судя, например, по последнему интервью Путина «Коммерсанту», тоже пребывают в уверенности, что митинг в России возможен только по их разрешению. Однако спрашивать у властей разрешения попротестовать против них же публично — это абсурд. Как может работать система именно оповещения, а не разрешения, мы узнавали у организаторов митинга 31 августа в разных городах мира.

В Нью-Йорке с властями контактировала Наталья Пелевина: «Я позвонила в полицейский участок и рассказала, что мы хотим устроить митинг напротив здания миссии России при ООН. Никаких бумаг мне заполнять не пришлось, достаточно оказалось телефонного разговора. Меня спросили, сколько мы ожидаем участников, чтобы предоставить адекватную охрану. Перед самым митингом, за полчаса до назначенного времени, я зашла познакомиться с полицейскими, которые, собственно, и собирались нас охранять. Рассказала им о сути мероприятия, выслушали меня очень доброжелательно. Мое предупреждение, что мы и впредь собираемся митинговать по 31-м числам, никаких вопросов не вызвало. Если что полицейских и заинтересовало, то только вероятность быть задержанным московской милицией, если ты  турист-американец. Я пообещала, что, если кто-то и попадет в Москве в милицию, мы его в беде не оставим».

В Тель-Авиве отношения демонстрантов с властями чуть более формализованы. Художник Игорь Черченко, «израильский нацбол», как он сам себя характеризует, делал так: «Приходишь в местный полицейский участок не позже чем за пять дней до акции, заполняешь форму. Цель акции, кто организует, время и место, предполагаемое количество участников. Если до 50 человек, вообще не надо подавать форму (но полиция любит говорить — до пяти). Является или не является спецсредством мегафон — на этот счет у полиции и правозащитников тоже, бывает, мнения расходятся, однако суд твердо придерживается буквы закона, и конфликты по поводу мегафонов, дошедшие до суда, всегда решались в пользу правозащитников».

В Торонто митингующие вообще обошлись без формальностей. Вот как описала ситуацию активистка Наталья Лебедева: «Для того чтобы провести небольшой пикет, нам не понадобилось получать никаких разрешений. Мы попадаем под "уличных проповедников". Проезжающие мимо полицейские патрули не обращали на нас никакого внимания. Более того, во время самой акции я спросила у участников, а как вообще это делается официально, и никто не смог ответить. То есть мы просто пришли и встали там с плакатами и флагом. Но я собираюсь изучить этот вопрос и к следующей акции 31 октября точно буду иметь ответ. Тем более что у нас это Хеллоуин, и можно будет сделать очень неплохое шоу».

Самой массовой из зарубежных акций 31-го числа был митинг в Лондоне. На нем собрались около 100 человек. Организатором был Андрей Сидельников, как выяснилось, тоже новичок в таких делах: «На сайте полиции Лондона есть специальная форма, которую нужно скачать, заполнить и отправить по почте не позднее чем за шесть дней до акции. Я решил съездить в полицию, поскольку организовывал митинг в Лондоне впервые, и у меня была масса вопросов, как это правильно делать. Сначала я обратился в полицейский участок в Ноттинг-Хилле, но оказалось, что адрес выбрал неверный. Меня перенаправили в другой полицейский участок, в Кенсингтоне, я туда приехал и подал бумагу в окошечко. Ко мне вышли два офицера, мужчина и женщина. Они прочитали мне, новичку, подробнейшую лекцию о том, как это устроено в Великобритании. (Разница в ощущениях от посещения отделения милиции в Москве и полицейского управления в Лондоне колоссальная. Полицейские ведут себя так, что все тревоги улетучиваются практически моментально.) За час до начала митинга мне позвонили из полиции и спросили, остаются ли в силе наши планы. Потом на место митинга напротив российского посольства пришла женщина-полицейский. Мы беспокоились относительно возможных провокаций — прибывший офицер подробно проинструктировала меня, как быть в этом случае. Меня уверили, что митингующие находятся под охраной закона и полиции».