Николай Злобин: Крах мультикультурализма и национальная доктрина России

Вице-премьер Нидерландов Максим Верхаген стал очередным европейским лидером, который заявил о том, что построение мультикультурного общества в его стране провалилось. «Голландцы, — сказал он, — больше не чувствуют себя дома в собственной стране, так же как и иммигранты». Таким образом, он присоединился к Ангеле Меркель, Николя Саркози, Хоcе Марии Аcнару и Дэвиду Камерону, которые признали крах политики мультикультурализма в своих странах. Такое впечатление, что эта политика терпит поражение на всем европейском континенте. Более того, проблема явно выходит за рамки Старого континента. Недавно с таким же выводом выступил бывший премьер-министр Австралии Джон Говард. Об этом же шла речь на недавнем заседании Государственного совета России, который собрался в Уфе. Там обсуждались вопросы межнационального и межконфессионального согласия, развития национальных культур в России.

Открывая заседание, президент Дмитрий Медведев предложил сбалансированно отнестись к теме обсуждения. «Я хотел бы, — сказал он, — сразу предостеречь всех от избыточного драматизма по этому поводу. Мы не должны переоценивать угрозу, которая существует, но в то же время мы должны быть во всеоружии для того, чтобы межнациональный мир, межконфессиональное согласие в нашей стране было реальным достижением всей истории нашего государства». Президент предложил целый ряд мер, которые, по его мнению, помогут современной России решить такую задачу.

Однако в оценке мультикультурализма российский президент радикально разошелся со своими зарубежными коллегами. Он, в частности, сказал: «Сейчас много разных новомодных тенденций в обсуждении проблем межнационального общения. В Европе стало модно говорить о крахе политики мультикультурализма. Дескать, это не тот курс, который направлен на гармоничное развитие разных культур в одной стране, где существует ведущий этнос; это бессмысленно делать; лучше, чтобы все иные культуры развивались только в русле традиций и ценностей ведущего этноса. Я считаю, что для нашей страны это было бы весьма существенным упрощением, несмотря на колоссальную роль, которую имеет русская культура, о чем я говорил недавно. Конечно, основополагающие традиции страны необходимо уважать. Все приезжающие в наше государство должны знать наш государственный язык, то есть русский язык. Но в то же время, и мы это отлично понимаем, в нашем государстве, как ни в каком другом, подчеркиваю, существует уникальный опыт совместного проживания и развития различных этносов и культур, которые взаимно обогащали друг друга, помогали друг другу в самые драматические периоды своего развития, включая военный период».

Мне кажется, что российско-советский межнациональный опыт выглядит не столь уж благостно, в том числе на фоне ряда других не мононациональных государств мира, но тем не менее нельзя не согласиться с Медведевым, что этот опыт действительно носит в значительной степени уникальный характер.

Мировая же картина очень противоречива. Так, с 1970-х годов мультикультурализм был официальной политикой ряда стран Запада, которые становились все более и более похожими на комбинации многочисленных культур, религий и народов, хотя большинство из них еще два столетия назад достигли статуса национальных государств. Одновременно в них росла межнациональная напряженность. Нельзя также забывать, что ряд стран Востока, например, Индия, Индонезия или Филиппины, исторически складывались как страны многонациональные и многокультурные, хотя они никогда не делали принципы мультикультурности своей официальной политикой. Более того, в большинстве такого рода стран этот термин в основном используется ультралибералами и коммунистами. Действительно, он очень напоминает марксово «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и социалистический интернационализм, проповедовавшийся в рамках международного коммунистического движения еще несколько десятилетий назад. При этом в мире до сих пор существуют как четкие мононациональные государства, типа Южной Кореи, Аргентины или Японии, так и страны, где есть баланс нескольких крупных этнических групп, как, например, в Сингапуре.

Западной альтернативой политике мультикультурности является, как известно, концепция «плавильного котла», которая осуществляется много десятилетий в США. Эта страна строит свою внутреннюю политику не на мультикультурности, а на всяческом продвижении принципа толерантности различных культур и религий в рамках общего понятия американского народа. Некая политическая корректность, но в национально-культурной сфере. В США, как известно, даже нет государственного языка.

Безусловно, со своими 182 этническими общностями, но единственным государственным языком Россия занимает особое место на карте мира.

Я очень доволен, что национальный вопрос был поднят Медведевым на президентскую высоту. Это смелый шаг сам по себе. Россия — государство с нерешенным национальным вопросом, советской внутренней национальной структурой и полным отсутствием национальной политики, перед которым стоит задача радикальной модернизации и создания конкурентоспособного общества. Россия в ХХ веке дважды разваливалась именно по национальным границам. Причем тогда она была вполне мультикультурным государством. Поэтому дискуссия об этническом каркасе единого российского государства мне представляется крайне своевременной, если не сказать запоздалой.

Но меня несколько разочаровали предложения, которые прозвучали на Госсовете, в том числе от самого президента. Подавляющее большинство из них носило чисто административный характер и лежало в русле чиновничьей логики: усилить координацию, увеличить культурные контакты, усовершенствовать преподавание, увеличить ответственность и т. д. Все это, наверное, имеет смысл, но при одном условии — наличии хорошо продуманной, широко обсужденной и принятой массовым общественным сознанием национальной доктрины России. В этой связи не может не удивлять, что на заседание Госсовета не были приглашены специалисты по национальным отношениям, миграции, межконфессиональному развитию, специалисты, знающие опыт других стран и т. д.

Я также обратил внимание, что вольно или невольно, но основная вина за нынешний коллапс национальных отношений в России была традиционно возложена на органы образования и средства массовой информации. Мне же представляется, что их роль скорее вторична, тем более в России, где государство, мягко говоря, доминирует в этих сферах.

Министр регионального развития Виктор Басаргин, к ведомству которого почему-то относится национальная политика, сказал на Госсовете, что его министерство делает упор на информационную работу. Так, сказал он, были подготовлены ролики социальной рекламы на тему «Народов много — страна одна», и предложил провести ревизию учебников по истории. Я лично не понимаю, что значит лозунг «Народов много — страна одна», положенный в основу решения национальных проблем России, и какую реальную национально-государственную концепцию он олицетворяет. Особенно в сравнительно новых и малопонятных нам условиях глобального мира, куда так отчаянно Россия рвется.

Завершая заседание Госсовета, президент Медведев сказал, что «...наша задача заключается в том, чтобы создать полноценную российскую нацию при сохранении идентичности всех народов, населяющих нашу страну. Только тогда мы будем крепкими. И здесь нечего стесняться, улыбаться, говорить о том, что уже когда-то такую нацию пытались создать. Да, у нас не получилось до конца. Но создание прежней нации было прервано развалом государства. Не погружаюсь сейчас в причины того, что произошло. Но у других-то стран получилось. И мы должны это сделать».

Однако, это уже не получилось у СССР, не получается, судя по всему, у экономически устроенных западных государств. Почему политика мультикультурности должна получиться у России? Тем более осуществляемая руками государства, с которым его собственные жители не очень отождествляют себя, на которое не надеются и уж совсем мало доверяют. Такое впечатление, что традиции прежней национальной политики довлеют над теми, кто думает о ней сегодня. Нужен реальный интеллектуальный прорыв в понимании современной национальной ситуации, а не просто традиционные усилия по координации и росту ответственности под разговоры о незыблемости российской политики мультикультурности. А то невольно вспоминается фраза, приписываемая одному из героев Достоевского: «Если Бога нет, то какой же я после этого штабс-капитан!?» Но все же есть надежда, что Дмитрий Медведев готов к серьезному разговору на эти темы.