Не в Google цензура, а в Яндексе бардак
Почему американский Google прислушался к просьбе издательства ЭКСМО и удалил ссылки на пиратские ресурсы, а российский Яндекс — нет
-
- Иллюстрация: CаgleCartoons
Со свободой слова в России вышла очередная удивительная загогулина. Сетевое сообщество взбудоражено новостью о том, что Google удалил из результатов поиска ссылки на пиратские копии книжек, права на которые принадлежат издательству ЭКСМО. Сделал это Google по просьбе издательства, о чем оно широко оповестило прессу соответствующим пресс-релизом. Судя по всему, пресса восприняла это как скандал. «Ведомости» подчеркивают, что Google потер ссылки без всякого решения суда, и сообщают, что российский поисковик Яндекс просьбу издательства отверг. «Удаление произвольно взятых результатов поиска будет, по сути, цензурой и нарушением права граждан на свободный поиск информации, гарантированного статьей 29 Конституции РФ», — цитирует издание представителя Яндекса Очира Манджикова.
Интересно, что представитель Яндекса почти дословно повторил слова руководителей ЭКСМО, которые они произносили буквально только что по совсем другому поводу, а именно — в связи с выходящими у них сталинистскими книгами. Внимание к этим книгам привлек Стас Жицкий в разговоре с Людмилой Улицкой (она тоже издается в ЭКСМО), а Михаил Калужский, Илья Файбисович и я создали в Facebook сообщество «Прекратите издавать сталинистские книги» и обратились к издательству с призывом проявить гражданскую ответственность. Издательство ответило быстро и резко. Главный акционер и генеральный директор ЭКСМО Олег Новиков сказал корреспонденту «Коммерсанта» Анне Наринской, что «считает себя обязанным соответствовать вкусам своих читателей, а не цензурировать их». Леонид Бершидский, который отвечает в ЭКСМО за деловую литературу, выступил на Facebook с пространной отповедью («Свобода слова — это когда всем можно говорить и писать все что угодно. Да, и пропагандировать фашизм, сталинизм, наркотики, копрофагию, каннибализм. Свобода слова абсолютна»), общественное порицание назвал формой доноса, а в интервью «Радио Свобода» сказал, что «моральная ответственность — это эвфемизм для самоцензуры». «Ведомости», кстати, рекламировали свою статью на Facebook так: «Google ввел цензуру на поиск». Очевидно, слово «цензура» действует на сетевую аудиторию как красная тряпка.
Отношение Яндекса к просьбе ЭКСМО зеркально повторяет отношение самого издательства к адресованной к нему общественной инициативе. Вполне возможно, что с юридической точки зрения Яндекс ни в чем не виноват и привлекать к суду можно и нужно не его, а распространителей пиратского контента. Но издательство обратилось не в суд, а к Яндексу, и апеллировало не к закону, а к доброй воле, Яндекс же отмахнулся от просьбы ссылкой на туманный принцип и статью конституции. В отношении сталинистской литературы закон, безусловно, на стороне ЭКСМО, и его руководители не видят никакой проблемы в том, чтобы осуждать сталинизм и одновременно издавать пропагандирующую его литературу. И тоже объясняют свою позицию защитой «свободы слова». Про некоторые особенности российского понимания этого термина я уже писал.
Корпоративная демагогия может рассчитывать на самую широкую и искреннюю общественную поддержку, если она обращается против цензуры и взывает к свободе. «Свобода слова» позволяет оправдать все что угодно, от сталинистской пропаганды до банального воровства. Добровольное и абсолютно ответственное решение американского поисковика Google не способствовать тому, что российское издательство ЭКСМО считает воровством, вызвало в российских интернетах ропот возмущения. Заодно досталось и ЭКСМО, которое посмело обращаться с такими просьбами. Популярный блогер Николай Данилов (Норвежский Лесной) лаконично написал: «Лично мне позиция "Яндекса" нравится больше».
Это понимание свободы на уровне махновской вольницы, где все выучили принцип «что не запрещено, то разрешено», но не готовы понять, что не все, что разрешено, допустимо. Более того, сама эта мысль кажется посягательством на священные устои. В гражданском обществе, которое все-таки сложней, свобода не существует без ответственности и самоограничения. Если граждане не способны учитывать интересы друг друга и не хотят себя ни в чем ограничивать, у этого может быть только один предсказуемый результат — ограничения и запреты придут со стороны государства. И Яндекс, и ЭКСМО ссылаются на закон. Кажется, они только и просят, чтобы им что-нибудь запретили. Они допросятся, за государством не заржавеет. Только пусть потом не жалуются.

Интересная мысль: «Если граждане не способны учитывать интересы друг друга и не хотят себя ни в чем ограничивать, у этого может быть только один предсказуемый результат — ограничения и запреты придут со стороны государства».
А если захотим ограничивать, то государство не придет?
А можно и по-иному прочитать: тем более придет - если кому-то можно, то почему ему нельзя?
Таких и подобных проблем в обществе с отсутствием строгой регламентации (а это, оказывается и Россия – кто бы мог подумать?) можно найти миллион.
Ограничения во имя свободы. Границы свободы и ограничений. Где они?
В норме все решается по Закону – в суде.
Заметьте – об этом здесь речи не идет.
Николай против махновской вольницы. Но только в том ее понимании, когда она препятствует реализации его интересов. Но ограничивать что-либо по своему усмотрению он считает возможным и необходимым и эта вольница уже иного, не махновского качества.
Почему?
А потому что «усматривающий» располагает единственно правильным пониманием сути.
А какое из возможных единственно правильное?
Неужели не ясно? – какое Николай поддерживает, то и правильное. Оно же и единственное.
Это мы уже проходили. В фильме «Чапаев» главного героя спрашивают:
- Ты за какой интернационал, за второй или за третий?
- А Ленин, он за какой?
- За второй.
- И я за второй – говорит Чапаев.
Много лет прошло. А ничего не изменилось.
Google в этой истории применил свой административный ресурс.
Что, в этом особенного? Здесь на СНОБе Маша Гессен тоже применяет этот же самый ресурс (http://www.snob.ru/profile/blog/18626/34606) – и ничего.
Эту реплику поддерживают: