Возможно ли в ближайшее время признание палестинского государства

День независимости Израиля, Йом ха-Ацмаут, празднуется, по еврейскому календарю, на пятый день весеннего месяца Ияра. Поэтому он редко когда совпадает с 14 мая, годовщиной провозглашения Государства Израиль первым премьером страны Давидом Бен-Гурионом. Кстати, это уникальный случай, когда название новой страны было придумано в тот же день, когда было провозглашено ее создание.

Считается, что Советский Союз был одним из первых друзей Израиля. Это несомненно так, и без поддержки СССР и его союзников в ООН 29 ноября 1947 года не было бы официального раздела Палестины. На еврейской территории полгода спустя Бен-Гурион и провозгласил Израиль.

Сейчас трудно с полной уверенностью сказать, почему Москва решила поддержать Израиль, а затем его признать — тем более что в СССР уже в 1949 году начнется антисемитская кампания против безродного космополитизма. Но в 1947 году холодная война еще только начиналась, линии фронта определены не были. Среди основателей Израиля было много социалистов с корнями в Российской империи, и вполне возможно, что Сталин надеялся стать патроном нового еврейского государства и втянуть его в свою орбиту. В результате в мае 1948 года получилось своего рода соревнование, кто скорее признает новое государство, Москва или Вашингтон. Президент Трумэн, отвергнув совет своего Госдепа, неожиданно даже для американских дипломатов поддержал новое государство.

Израиль без признания СССР и Соединенными Штатами все равно, наверно, существовал бы. Слишком сильно было желание ранних сионистов и уцелевших узников нацистских лагерей смерти создать на Земле обетованной свою страну.

Израиль за свои 63 года полностью развился в национальное государство, со своей культурой, политической системой и национальным характером, сильно отличающимся как от восточноевропейских и американских евреев, так и от сефардов. Палестинцы, однако, находятся примерно в той же ситуации, что и 63 года назад. Однако за эти годы они доказали свою национальную принадлежность. По той или  иной причине они не ассимилировались в тех странах, где они до сих пор живут в лагерях беженцев. У них тоже есть своя культура и свои государственные институты, пусть рудиментарные. Это несомненно нация — но без государства. Нация, может, и не очень многочисленная — но они никуда не денутся. И пока у них не будет своего государства, о мире на Ближнем Востоке можно забыть.

С некоторой натяжкой можно сравнить их положение с положением евреев сразу после окончания Второй мировой войны. Во всяком случае в том смысле, что это нация без государства. Теперь же палестинские политические деятели готовятся пойти по стопам Бен-Гуриона и провозгласить свое независимое государство. Будущей осенью вопрос о его признании, возможно, будет поставлен в ООН. Несколько западноевропейских стран, включая Британию и Францию, намекнули, что они могут поддержать это палестинское государство — у которого тоже пока нет названия. Не исключено — хотя и маловероятно, — что это государство признает администрация Барака Обамы.

Что это значит для Израиля? Для всего мира? Для мира на Ближнем Востоке, формулу которого вот уже 63 года никто не может найти?