Николай Клименюк: Власть в России — это смешно

Я очень громко смеялся быковско-ефремовскому «Селигерищу». Вообще-то я не слежу за проектом «Гражданин-поэт», но пройти мимо него невозможно: он везде. В «Фейсбуке» и в «ЖЖ», в разговорах, в театре, в блогах, на радио, на сайтах самых разных СМИ.

Последние лет десять в России смеяться над властью было не принято. Хвалить, ругать, проклинать, но не смеяться. Даже анекдотов почти не было. И вот что-то произошло, и в стране стала возрождаться политическая сатира. Я говорю «стала», хотя можно сказать, что она уже возродилась. Произошло это стремительно.

Мне кажется, у этого процесса есть дата рождения. 28 февраля 2010 года в сети появился ролик рэпера Noize MC «Мерседес S666» по поводу аварии с машиной вице-президента «ЛУКойла» Анатолия Баркова. Noize MC изобразил Баркова вампиром и сатаной, но не настоящим, а мультяшным. Это было злободневно и, несмотря на ужасность повода (в аварии погибли две женщины), довольно забавно. И это оказалось самым сильным гражданским высказыванием, потому что по существу там все было ну слишком уж очевидно: потерявший стыд от полной безнаказанности босс и покрывающие его продажные менты. Барков — не чиновник, но менты вывели эту аварию на государственный уровень. Все это настолько чужое, настолько потустороннее, что победить его можно только смехом. Смейся громче — и чары развеются.

А потом случился карнавал — синие ведерки. Лепить детское ведерко на крышу придумали намного раньше, но после аварии и после ролика эта клоунада захватила массы. И тут вдруг оказалось, что настоящие клоуны — правящее сословие с мигалками. И с каждым днем они выглядят все комичнее. В минувшее воскресенье ГИБДД пресекло народный автопробег в честь 75-летия ГИБДД. Народ попытался проехать с ведерками и синими воздушными шариками по проспекту Сахарова. Есть арестованные. Ну разве не смешно?

Сатира — низкий жанр, ей нужна массовая публика. Смешные стихи на политическую злобу дня писали Всеволод Емелин, Иван Давыдов, тот же Быков. Но сатиру делают не сатирики, ее делает аудитория. Она должна хотеть смеяться. А ей почти десять лет было не до смеха. Хит момента, цикл «Гражданин-поэт», связан родственными узами с главным сатирическим проектом прошлой эпохи — энтэвэшной передачей «Куклы», в которой все тоже закручивалось вокруг классических и общеизвестных литературных и масскультурных сюжетов. И вот интересная деталь: один из создателей «Кукол» Виктор Шендерович несколько раз говорил что-то в том смысле, что передачу закрыли после эпизода «Крошка Цахес» с уродливым и алчным до власти карликом Путиным в главной роли. На самом деле передача выходила после этого еще почти два года. Конечно, ее подкастрировали. Но ее убила не цензура, а отсутствие интереса. Был бы интерес — сатира жила бы в какой-нибудь другой форме, например, в самиздате. «Гражданин-поэт» — не продюсерский проект с колоссальными бюджетами. Это хохма, слепленная на коленке, и она живет, потому что ее приняли на ура.

При авторитарной или очень централизованной власти лидер отвечает за все, в том числе за юмор. Путин долго не был комической фигурой. Кто-то связывал с ним большие надежды, кто-то не принимал его с самого начала. Главными комическими персонажами эпохи были «либерасты» и «демшиза» с их бессильной ненавистью к «кровавому режиму». В Медведеве есть что-то человеческое, например айпэд. Другое дело — Путин. Он может ни с того, ни с сего поцеловать в живот мальчика — так люди себя не ведут. Это жест настолько нелепый сам по себе, что даже не пошутишь. Путин берет массой. Весь этот популизм, все эти попытки импонировать и приблизиться к людям — сплошная фантасмагория: Путин с обнаженным торсом на рыбалке, Путин — победитель тигров, Путин тушит пожары, Путин на «Ладе-Калине» едет по перекрытой стране (вторую «Ладу» везут на тягаче, если первая вдруг околеет). Еще один сатирический хит сезона, сетевой комикс про супергероев, так и называется «Суперпутин. Человек как все». Это настоящая энциклопедия русской жизни: Путин, суперсила которого в том, что его «все принимают за своего» (в том числе московская ячейка «Аль-Каиды»), гоняет на простом автобусе и прорывается через простую пробку при помощи мистической наномигалки, ему помогают невидимый Сечин и наночеловек Медведев (юморной гном, воспитанный медведями, который умеет превращаться в медведя) с заряженным вторым айпэдом, а противостоят Суперпутину безмозглые (буквально) зомби с синими ведрами на голове.

Авторитарная власть становится смешной, когда она впадает в маразм, перестает быть пугающим монолитом и распадается на маленьких человечков. Про них легко шутить. Главное, чтобы у шуток был адресат — рассерженные обыватели, носители общего здравого смысла. Они теперь есть; одни из них перестали бояться, другие — уважать маленьких человечков, для которых бояться и уважать — одно и то же. И это само по себе повод для веселья.