Леонид Бершидский: Как не оказаться на месте Развозжаева

Оппозиционную общественность потрясла история с похищением русского левака Леонида Развозжаева практически с порога киевского представительства Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), куда он обратился с просьбой о политическом убежище.

История эта затрагивает меня практически лично. Я живу в Киеве. Но вполне могу неосторожным действием или текстом оскорбить чувства какого-нибудь важного верующего на моей родине, в России. И оказаться в той же ситуации. То есть в наручниках, с надвинутой на лицо шапкой, в машине, быстро преодолевающей расстояние до российской границы. Я бы сказал, что такое возможно чисто теоретически, но такого рода теории в нынешней России быстро переходят в практическую плоскость.

Это не значит, однако, что я готов ныть — или бить в набат, что кому ближе, — или даже слушать, как это делают другие, в связи с наступлением «нового 37-го года». Не готов, потому что мне памятна очень похожая, и тоже киевская, история активиста антифа Дениса Солопова, 1987 года рождения, ныне проживающего в городе Маастрихте, что на Нидерландщине.

Солопов в июле 2010 года принял участие в нападении антифа на химкинскую горадминистрацию. Это они так защищали лес. Участниками акции плотно занялся печально известный Центр «Э», то есть борцы с экстремизмом. Брата Дениса, Максима, быстро задержали, а сам Денис ударился в бега.

«Шили» ему не только хулиганство в составе организованной группы, но и — организацию вывоза русских экстремистов в Швецию в какие-то лагеря, где якобы обучают, как устраивать беспорядки. В деле Развозжаева та же схема: вот сами беспорядки 6 мая, хулиганство; а вот — заговор с целью организации на грузинские деньги. Если вы верите в злокозненных шведов и грузин, которым зачем-то нужны драки между активистами и полицией на улицах Москвы и ближнего Подмосковья, просто не читайте дальше. Потому что вы бы и в 37-м поверили, что ваш сосед — латинский шпион.

Вот здесь Солопов подробно изложил историю своего бегства в Украину через Белоруссию, своего прошения об убежище (поданного через то же киевское представительство UNHCR), задержания на выходе из отделения украинской миграционной службы. Солопов считает, что брали его совместно украинские и русские силовики. Потом, правда, отвезли его не через границу в какой-то подвал, как рассказывает о себе Развозжаев, а в Лукьяновское СИЗО в Киеве, где просидел он четыре месяца, пока не получил-таки убежище в Нидерландах. Тогда Солопова выпустили, и он уехал.

В бега он пустился, еще раз, в 2010 году. Может быть, 37-й начался тогда? Нет. Солопов, с которым я связался для этой колонки, готовился к бегству в Украину, изучая опыт предшественников. Их, говорит он, было два потока: нацболы и чеченцы. Вторых точно так же, как Развозжаева, похищали из Киева — брали либо на пороге миграционной службы, либо по адресу, в этой службе оставленному, и везли прямиком в Россию без всякой там экстрадиции.

Дело Развозжаева — только один из эпизодов в истории «борьбы с экстремизмом» по-путински. Просто раньше либеральная общественность не хотела особенно заступаться за нацболов (национал-большевики, фу!) и тем более за чеченских полевых командиров, да и антифа в масках, закидывавшие бутылками горадминистрацию, были как-то не того... Недостаточно чистенькими, чтоб их защищать, что ли. А Развозжаев — соратник Сергея Удальцова, почти уже «своего», стоявшего рядом на митингах. Знакомого, принятого тусовкой несмотря на радикальные левые взгляды.

Сейчас трудно не вспоминать пастора Мартина Нимеллера с его знаменитым стихотворением, которое заканчивается словами: Als sie mich holten, gab es keinen mehr, der protestieren konnte. Ну вот, мейнстримные оппозиционеры почувствовали, что к ним уже совсем близко подобрались и протестовать пора, а то никого не останется. На самом деле Развозжаев ближе к Солопову и нацболам, чем к ним, — его гораздо проще записать в экстремисты, чем какого-нибудь Гельфанда или Быкова. Но хорошо, что спохватились хотя бы сейчас, даже если не понимают, что никакой это не 37-й, а путинские 2000-е во всей своей самобытной красе.

Важно, впрочем, не то, какой сейчас год на дворе, а как жить дальше в этом самом году. Если вдруг оказался латинским шпионом, если обвиняют в организации покушения на патриарха, финансируемого из Албании или Гондураса, куда бежать, чтобы не вышло как с Развозжаевым?

На первый взгляд кажется: ни в коем случае не в Украину. Реакция на похищение русского борца с режимом была здесь на удивление вялой. Ну, возмутились несколько колумнистов дежурно: а как же суверенитет? Но ни один местный журналист даже деталей интересных не нарыл, не выяснил, что за машина приезжала за московским леваком, участвовали ли местные спецслужбы в операции, — словом, никто не выяснил ничего. Выслушали официальные отговорки Службы безопасности Украины и милиции: мол, мы ни при чем, ничего не знаем. И махнули рукой. Все равно здесь проходной двор: например, Моссад в прошлом году снял с поезда Киев — Харьков палестинца Дирара Мусу Абу-Сиси и вывез в Тель-Авив в гробу. Живого. Что уж тут говорить про русские спецслужбы. Глава СБУ Игорь Калинин родился недалеко от Мытищ и в Москве учился. Понятно, что у него там полно друзей и знакомых.

Но послушайте Дениса Солопова. Я спросил его, что он посоветует оказавшимся в ситуации Развозжаева: обвиняют черт знает в чем, вот-вот возьмут. Скорее оказаться в Украине, отвечал Солопов. Через Белоруссию. Не пользуясь поездами. «Несмотря на то что я был арестован в Украине, путь правильный, и моя свобода — тому подтверждение», — сказал политэмигрант.

А дальше что? Солопов считает, что Развозжаев запаниковал и наделал ошибок. «Он очень поверхностно знал, что делать, — говорит опытный беглец. — Загуглил в тот же день, условно говоря».

У Солопова есть пять правил поведения, которые он опубликовал в своем фейсбуке:

«1) Никогда не пользуйтесь телефоном и своим интернетом.

2) Не связывайтесь с родными и друзьями как минимум первый месяц.

3) И если вы в Украине, то не бегите сразу в [UNHCR] и дочерние организации. Отдохните месяцок в Евпатории и соблюдайте при этом первые два пункта.

4) После "карантина" связывайтесь с правозащитниками, но соблюдайте пункт 1, по возможности — и 2.

5) Правозащитники, юристы и т. д. — вы получаете от них информацию, а не руководство к действию. Думайте своей головой. Юристы дают советы по "закону" — вы действуете по "закону" — полиция арестовывает вас по "закону". Действуйте по здравому смыслу, исходя (важно!) из опыта предшественников».

Развозжаев, по мнению Солопова, нарушил два пункта из этого свода правил: второй и третий. Именно поэтому так с ним и вышло. Если бы он вел себя осторожнее: сперва дал следу остыть, потом потихоньку запустил процесс получения убежища, — его было бы уже поздно вывозить в Россию «с налета». Пришлось бы все-таки соблюдать какие-то официальные приличия, как в случае с самим Солоповым. А так спецслужбы успели все провернуть еще до того, как Развозжаев сделал первый шаг на этом длинном пути.

С Солоповым, наверное, можно спорить и указывать на недостатки его собственной схемы действий. Но трудно спорить с результатом. Солопов в Маастрихте, а Развозжаев в Лефортове.

Урок, который я из обеих историй выношу для себя: главное — не паниковать и не думать, что с тобой происходит что-то новое. Все уже было, и все еще будет. К сожалению.