Леонид Бершидский: Почему эмигрирует Депардье

Вот страна, в которой нет места талантливому человеку, — его здесь не уважают, все деньги норовят отобрать, а за два грамма наркотиков могут сгноить в тюрьме. Единственный выход — эмиграция.

Россия? Конечно же, нет, — Франция.

Жерар Депардье написал одно из самых ярких произведений в жанре «письмо частного лица государю», которые мне когда-либо доводилось читать. Это очень французское письмо, писанное этаким капитаном д'Артаньяном — и в смысле усталости от несправедливости королей, и в том более привычном ныне смысле, что «я д'Артаньян, а вы говно». Человек, олицетворяющий для многих французское кино (фрукт — яблоко, поэт — Пушкин,  французский актер — Депардье), написал этот текст под впечатлением от лекции, которую прочел ему премьер-министр Франции Жан-Марк Эро.

Дело в том, что Депардье заявил о своем намерении переселиться из Парижа в бельгийскую деревню Нешен — всего в километре от французской границы. Недалеко оттуда, кстати, живут владельцы магазинов Auchan, семья Мюлье, тоже эмигрировавшая из Франции. Премьер счел поступок актера minable — у нас этот эпитет переводили как «жалкий», но мне кажется, что «нечистоплотный» вернее. «Он большая звезда, все его любят как артиста, но поселиться ровно по другую сторону границы — это довольно нечистоплотно, и все это — чтобы не платить налоги или платить меньше, — сказал Эро. — Платить налоги — это акт солидарности, патриотический поступок. Быть французом — значит любить свою страну и вносить свой вклад в дело ее подъема и борьбы с неравенством».

Француз Депардье не стал терпеть такого от бывшего учителя немецкого, кстати, языка. Оскорбленный словом minable, он припомнил Франции и 85-процентный налог на доходы, заплаченный им в 2011 году, и 145 миллионов евро, на которые он пополнил казну республики за 45 лет, и 80 рабочих мест, созданных им для французов, — и, да, трехлетний приговор за два грамма героина, вынесенный его сыну Гийому, тогда «совсем пацану».

Об умершем четыре года назад сыне, вечно попадавшем в дурацкие ситуации — однажды, например, его арестовали за пьяную езду на скутере, — актер вспомнил и в еще одном месте письма. «Я не брошу камень во всех тех, у кого повышенный холестерин, гипертония, диабет, кто слишком много пьет или засыпает в седле скутера, — написал Депардье премьер-министру. — Я один из них, как любят повторять ваши любимые медиа».

Во Франции многие не поняли Депардье. Издатель популярного левого еженедельника Marianne Морис Сафран даже написал ему открытое письмо, в котором объяснял, почему поступок актера — все-таки minable: «Ваша карьера, и вы знаете это лучше всех, никогда не была интернациональной. Она франко-французская... и этой одной причины, вашей франко-французской карьеры, должно быть достаточно, чтобы дискредитировать, и не только в моральном плане, вашу фискальную эмиграцию... Вы воспеваете прелести моторизованного алкоголизма. Мы предпочли бы, чтобы вы не проповедовали такую мерзость».

Между тем фискальная эмиграция в Бельгию — совершенный нонсенс. Здесь обирают богатых. Верхняя ставка прогрессивного подоходного налога в стране 50%. Вместе с соцстраховскими взносами у самых обеспеченных тут забирают и все 57% дохода. Это, конечно, не 75% — верхняя ставка во Франции — и не 85%, которые Депардье заплатил в сумме с разнообразными взносами на «преодоление неравенства». Но в мире множество стран с более благоприятным налоговым режимом. Например, Россия с ее плоским подоходным налогом в 13%, который президент Владимир Путин в своем недавнем послании велел не трогать.

Депардье — человек информированный и ироничный. Явно намекая на российский налоговый режим, он сострил на прощальной вечеринке в кругу парижских друзей: «Путин уже прислал мне паспорт!» Острота, процитированная газетой Le Monde, отправилась путешествовать по миру, достигла Москвы, где ее не понял путинский пресс-секретарь Дмитрий Песков («Я не могу это прокомментировать. Очевидно, что это шутка. Я ничего об этом не слышал. Это шутка, по всей видимости»), и рикошетом отскочила в Чечню («Могу однозначно заявить, что мы готовы принять великого артиста», — заявил журналистам Рамзан Кадыров).

Почему Депардье переезжает именно в Бельгию, а не в Чечню или, скажем, в Гонконг, где максимальная ставка подоходного налога — 15%?

Да потому что налоги сыграли в его решении, пожалуй, не самую важную роль.

Вот он, француз Депардье, — холестерин, алкоголь, нос картошкой, осужденный за наркотики сын с таким же носом. Обеликс, одним словом. А вот персонажи — Эро, Сафран и прочие леваки в очочках, читающие ему лекции в духе Тартюфа. Эти люди строго грозят ему пальчиками, запрещают ковырять в носу, объясняют, что это значит — быть французом.

«Кто вы такой?» — вырывается у Депардье под конец письма премьеру. И становится понятно, почему, собственно, он покидает Париж и продает дом на улице Шерш-Миди.

Почему-то мне кажется, что и из России талантливые люди эмигрируют — или, по крайней мере, хотят уехать — не из-за сомнительного делового климата, высоких налогов на фонд оплаты труда, плохой медицины и московских пробок. Потенциальные эмигранты смотрят на лица тех, кто пытается научить их родину любить, — и заказывают билеты. Или еще по двести.