Рок-н-ролл и «калашников».
Гражданская война в Африке

Из сообщений официальных СМИ сложно понять, почему в Африке снова убивают. Мали — беднейшая страна мира — расколота на враждующие север и юг. На севере Тимбукту — на юге Бамако. На севере туареги — на юге все остальные. Французы (а заодно британцы и американцы) помогают южному Мали под предлогом борьбы с терроризмом.  Знакомые стереотипы: добрые, белые, пушистые и цивилизованные европейцы начинают бомбежки, чтобы навести порядок. А что местное население страдает — это, как говорится, издержки цивилизаторской активности.

«...Туареги — не террористы. Терроризм начался сейчас, когда французские военные открывают огонь по всему, что движется. Вот это и есть настоящий террор!» — пишет мне на «Фейсбуке» двадцатитрехлетний Адума. Пишет, между прочим, на прекрасном французском: он виртуозно владеет языком страны, на которую обрушивает свой гнев.

Адума — туарег. Их около пяти миллионов, живут в Мали, Нигере, Алжире и Ливии. В апреле 2012 года туареги объявили о создании собственного государства Азавад — поначалу претендовали на четверть Сахары, но позже ограничились миллионом квадратных километров на севере Мали. Мировое сообщество отказалось признать самопровозглашенную республику. В социальных сетях и блогах молодые туареги (опять же на безупречном французском!) пишут о западной политике двойных стандартов и о священном праве наций на самоопределение. Ситуация парадоксальна: народ, фактическим смыслом существования которого являлось сопротивление государству (любому, будь то средневековая империя Сундиаты Кейты или Франция ХХ века), заговорил о создании государства собственного.

«...Мирная жизнь в Африке невозможна без признания государства Азавад. В борьбе за независимость мы будем сражаться до конца», — гордо заявляет другой мой фейсбучный друг, молодой туарег Мухаммад.

На протяжении всей своей истории туареги боролись с колонизаторами. Ни арабы, ни европейцы, ни соседние народы не смогли их подчинить окончательно. Любое вмешательство в привычный ход своей жизни туареги расценивают как покушение на свободу. Распад колониальной системы не принес желанной свободы: во второй половине ХХ века в Мали, Нигере, Буркина-Фасо то и дело вспыхивали восстания туарегских племен.

Называть их дикарями некорректно. Среди них много талантливых поэтов и художников. С приходом европейцев туареги взяли в руки электрогитары и заиграли блюз: группы Tinariwen, Terakaf и Etran Finatawa собирают огромные залы в Европе и США, Tinariwen даже выступали на разогреве у Red Hot Chili Peppers.  

Туареги сочетают кочевой образ жизни и высокий уровень развития культуры. Против арабов и европейцев они боролись, но вместе с тем многое у них и перенимали. По вероисповеданию они формально мусульмане, но вместо шариата у них матриархат. Причем женщина должна быть обязательно грамотной — именно туарегские женщины создали собственное письмо тифинаг, используемое и по сей день (недавно появились смартфоны с поддержкой этой письменности).

Женщины традиционно занимались выделкой кож. Мужчины — военным делом; в XX веке многие служили в армии у Каддафи, который им пообещал военную и политическую помощь в борьбе за свободный Азавад. Обещания, понятно, не сдержал, но оружием снабжал исправно. Собственно говоря, в Мали военные весной 2012 года устроили путч и свергли президента только потому, что тот не финансировал и не вооружал армию, которая не могла справиться с туарегами, имеющими самое современное оружие. Семь тысяч человек (такова официальная численность армии Мали) с винтовками двадцатилетней давности капитулировали перед воинственными племенами...

Ради создания собственного государства туареги наступили на те же грабли, что и многие народы Африки: пошли на союз с исламистами. В последние месяцы на севере Мали рассредоточены вооруженные отряды группировки «Ансар-Дин» и «Движения за джихад в Северной и Западной Африке». Исламисты набирают сторонников из числа не только туарегов, но и других народов, исповедующих ислам: сонгаев, фульбе, арабов. Их объединяет не только общая вера, но и то, что после обретения независимости в 1960 году они не чувствуют себя свободными и независимыми. Пользуясь имеющимися противоречиями, исламисты настраивают эти народы не только против официального Бамако, но и против друг друга. Туареги тоже оказались жертвами собственных союзников. Молодым пастухам отрубают руки за мелкое воровство. В плену у исламистов оказываются совершенно невинные люди. Машина, некогда запущенная для борьбы за независимость, перемалывает и уничтожает всех без разбора.

Исламские радикалы пришли в Азавад летом, и уже сегодня лидер Национального движения за освобождение Азавада Билял Аг Ашериф пытается  от них всячески отмежеваться. Но для властей Мали и мирового сообщества эти слова ничего не значат: отныне любой туарег — враг и нарушитель территориальной целостности страны. Французы убивают без разбора, точно так же еще несколько месяцев назад северные повстанцы поступали с южанами.

Одновременно с наступлением французской армии идут баталии в интернете. Большая часть моих друзей в «Фейсбуке» — африканцы; туарегов среди них тоже немало. Френд-лента разделилась на два лагеря: одни постят на стену лозунг Vive l'Azawad!, а другие — Vive le Mali! и Vive la France! И вторых с каждым днем становится все больше. Профранцузские посты пишут и те, кто еще две недели назад рассуждал о геноциде туарегов.

Что будет дальше? Полный разгром исламистов французской армией, это очевидно. Но панацеей он не станет. Не решит проблем и признание Азавада: противоречия между туарегами, сонгаями, фульбе и арабами никуда не исчезнут. Кроме того, активизируются туарегские сепаратисты в Нигере, в Алжире, Буркина-Фасо — и Западная Африка снова запылает.

За время своего колониального господства в Западной Африке французы пытались объединить ее разномастное население в единое целое на основе французского языка и европейских ценностей. Проект провалился: овладев языком метрополии, африканцы отнюдь не превратились в европейцев. Результатом европейской политики «окультуривания» стало нелепое зрелище: негр в цилиндре.

Но сегодня страх погружения в хаос гражданской войны подталкивает к союзу с кем угодно, хоть с самим чертом. Народы Мали, которые когда-то боролись вместе с туарегами против Франции, сегодня борются вместе с Францией против туарегов. Да и Франция, вопреки левой риторике Олланда, не стремится расставаться с ролью цивилизатора и просветителя. Проблема не в том, что французы пришли на помощь Мали, а в том, что между двумя сторонами не получается разговора на равных. Мали сохранит территориальную целостность, Франция укрепит пошатнувшееся влияние — и после этого те, кто аплодирует французским военным в «Твиттере», снова будут ругать колониализм. Север и Юг вновь объединятся — против общего врага, что еще совсем недавно был другом. Вот такая диалектика. Есть ли выход из замкнутого круга?

Я слушаю Etran Finatawa — прекрасный психоделический рок из Тимбукту — за окном бесконечные снега, и я не знаю ответа.