Во время зимних каникул произошло два шокирующих события. Одно — скандал, другое — трагедия.

В первом случае бывшая жена известного фотографа и самого популярного в Рунете блогера Рустема Адагамова обвинила его (пока неофициально) в педофилии.

Во втором случае все еще хуже: ресторатор Алексей Кабанов зверски убил Ирину Черску, свою жену, мать троих детей, двое из которых были у пары общими.

Эти события объединяет то, что для определенного круга — московских журналистов, рестораторов, пиарщиков, телевизионщиков... ну, той общности, которая иногда называется «креативный класс», — эти люди не посторонние.

Не все знают их лично, но есть общие знакомые, общие места, интересы, круг, культурный уровень.

Зло вдруг выбралось из рубрики «Криминал», которую обыкновенно пролистываешь, чтобы даже не прикасаться к тем ужасам, которые случаются с незнакомцами где-то очень далеко, практически в вымышленном мире, и появилось среди нас.

Свою вину Алексей Кабанов признал. Рустем Адагамов отмалчивается, не оправдывается, хотя мог бы, так как судебного иска нет, а заявления бывшей жены выглядят несколько сомнительно.

Но дело даже не в том, кто прав, а кто виноват, а в той реакции, которую демонстрируют люди, когда нечто действительно ужасное происходит совсем близко.

Это шок. Растерянность. Паника. Ощущение, будто в мире нет безопасности и твой личный мир взорвался, будто все самое ужасное может теперь произойти с тобой.

Иллюзии развеялись, мой дом больше не моя крепость, нет ничего надежного, нет границ.

Недоверие.

Бывшая супруга Рустема Адагамова Татьяна Дельсаль, живущая в Норвегии, в телевизионном интервью  сообщила, что в июне прошедшего лета к ней пришла некая девушка и сообщила, что Адагамов «манипулировал» ею, когда та была ребенком.

Суть этих «манипуляций» в интервью не раскрывается, но по намекам ясно (девушке «было больно, ей было стыдно»), что речь идет о каких-то развратных действиях. Интервью построено аккуратно: прямых обвинений, за которые Дельсаль можно было бы привлечь к ответственности за клевету, не звучит.

События, в которых Татьяна Дельсаль обвиняет бывшего мужа, начались 15 лет назад, когда Дельсаль еще была замужем за «блогером номер один» и вся семья проживала в Норвегии, как можно понять из ее слов, по соседству с предполагаемой жертвой.

То, почему не названная в интервью девушка молчала столько лет и почему сама Дельсаль не обратилась в правоохранительные органы сразу после того, как получила подобную информацию, в интервью объясняется психологическими причинами.

Дельсаль признает, что прямых свидетелей преступления, в котором она обвиняет бывшего мужа, нет. В то же время женщина отрицает, что прозвучавшие обвинения носят заказной характер и связаны с оппозиционной деятельностью Адагамова.

Если предположить, что жена Адагамова говорит правду, то лично для меня в первую очередь удивительно не поведение ее мужа (здесь как раз все очевидно).

О’кей, всегда найдутся люди, которые скажут, что она тоже жертва (я хочу еще раз обратить внимание на то, что вина фотографа здесь чисто гипотетическая).

Вот есть женщина, чей муж уделяет усиленное внимание подруге ее дочери, или ее дочери, или их общей дочери, а она закрывает на это глаза. И вовсе не потому, что испугана. Нет. Обыкновенно за этим стоят более практические причины: женщина хочет сохранить мужа для поддержания своего статуса или как источник комфорта и денег.

Женщина (условная) видит зло, но не вмешивается, потому что этому противодействует ее эгоизм. Женщина не верит ребенку. Женщина говорит, что дочь (или ее подруга) все придумывает.

Возможно, она даже делится своей тайной с подругами, но те тоже не желают вмешиваться, потому что это крайне утомительно. Надо идти в полицию, свидетельствовать, таскаться по судам et cetera.

Мы поступаем так, когда слышим крики у соседей, когда видим, как дерутся на улице, когда проходим мимо заснувшего в сугробе человека. Мы не считаем это злом, разумеется. Пока не узнаем, что сосед в ванной разрезал свою жену на части. И удивляемся: ну как же так? Как такое могло коснуться нашей жизни?

Мы предпочли личный комфорт, мы — счастливцы, с которыми никогда ничего не случается, которые живут над всеми этими событиями, что происходят в жизни других, менее удачливых.

Мы говорим подруге, которую бьет муж: «Сходите к семейному психологу, что ли». Мы устаем от ее проблем и перестаем общаться. И очень редко заявляем: «Это опасный человек, и если в полицию не пойдешь ты, то пойду я».

Мы не хватаем за руку знакомых, которые бьют своих детей, не жалуемся в органы опеки.

Одна приятельница сейчас подала заявление в полицию на наркомана, который живет в ее доме и избивает свою бабушку. Теперь у нее навалом проблем: наркоман уже угрожал ей прямо из полицейской машины, в которой его увозили, и, возможно, ей придется искать другую квартиру. На всякий случай: у нее есть маленькие дети.

Но есть вещи, которые просто невозможно не сделать, если понимание личного комфорта для тебя несколько шире, чем то, что происходит в твоей гостиной.

Зло существует, как бы мы от него ни прятались. И оно обязательно догонит — в том или другом виде. Просто мы наивно полагаем, что именно нам удастся его избежать.

Зло — это часть нашей жизни. Взрослому человеку просто необходимо это признать, иначе он сам и будет способствовать распространению преступлений. Равнодушие добропорядочных граждан, да.

Разумеется, никто не виноват в чужих трагедиях, потому что очень трудно кого-либо спасти. Трудно убедить человека в том, что он ходит по лезвию бритвы. Касается ли это жен, над которыми издеваются мужья, или наркоманов, которые не хотят признавать себя наркоманами. Все мы сталкивались с подобными проблемами и в какой-то момент понимали, что такого рода поддержка требует слишком больших усилий.

В нашем обществе нет традиции, которая заставляет людей нести ответственность друг за друга. И не обязательно за самых близких, а за соседей, за случайных людей с улицы — по той причине, что они тоже люди и что мы все так или иначе связаны уже по этому признаку. Мы каждый день проходим мимо старой пьющей соседки, отделываясь дежурным «здрасьте», а потом удивляемся, что ее облапошили квартирные мошенники.

Я нисколько не сомневаюсь, что есть множество замечательных людей, которые готовы помочь кому угодно: это доказывают и пожертвования тяжело больным, и волонтеры, которые тушили лесные пожары и помогали пострадавшим в Крымске.

Но мы не хотим замечать повседневное зло, которое во многих случаях оборачивается страшными драмами.

Зло, которое существует и в нашем прекрасном мире, где все красивые, умные и «свои». Мы лелеем этот оазис безопасности, смотрим на него через призму иллюзий и не видим, что все самое страшное — уже рядом.