Наши колумнисты
Леонид Бершидский
Леонид Бершидский: За что они так Сильвио
-
- Фото: REUTERS
Три женщины-судьи приговорили мужчину к семи годам тюрьмы — на год больше, чем просил прокурор — за то, что он якобы платил 17-летней девушке за секс (оба это отрицают) и вытащил ее однажды из полицейского участка, куда она угодила за кражу.
Как бы вы отнеслись к такому вердикту, если бы осужденным был не Сильвио Берлускони, а просто какой-нибудь папик, бизнесмен средней руки? Думаю, с гораздо большим удивлением, а кто и с негодованием — особенно если бы знали, что девица никаких претензий к осужденному не имеет и на жертву совсем не похожа, к тому же признает, что про свой возраст тогда всем врала.
Вот говорят, политикам сходит с рук такое, чего не простили бы обычным гражданам. Тут обратный случай. Обычный гражданин, оказавшийся в ситуации Берлускони, вероятно, отделался бы мелкими неприятностями. «Политика!» — кричат сторонники Берлускони, да и он сам — на своей странице в фейсбуке. Конечно; ведь политик занимается только политическим сексом, а он невероятно опасен.
Лучше всего феномен политического секса изучен в Америке. В Штатах сильная и злая пресса, натренированная ловить политиков на сексуальных скандалах, острая межпартийная конкуренция и отточенные выборные технологии. Европейские демократии, кроме разве что британской, по всем этим показателям отстают. Так вот, в Америке примерно две трети избирателей уверены, что если политик переспал с проституткой — это серьезная проблема. Хуже только брать взятки и жульничать с налогами.
64% женщин и только 50% мужчин считают, что мужчина-политик, изменивший жене, должен уйти в отставку. Эта американская статистика настолько понятна на интуитивном уровне, что вряд ли в Италии дело обстоит иначе. Вот вам и женский вердикт против Сильвио.
Кроме женского подхода к изменам, есть еще общие для мужчин и женщин размышления о том, насколько слабый на передок политик может быть честным. Взять, к примеру, историю личного краха нью-йоркского губернатора Эллиота Спитцера: в бытность прокурором он яростно боролся с сутенерами, и параллельное активное пользование их услугами Спитцеру не простили. Опрос, на который я здесь уже ссылался, показал, что 77% американских избирателей считают проблемой ложь ради сокрытия «аморалки». Политиков всегда подозревают в лицемерии и лживости, но когда эти свойства подтверждены доказательствами, пусть даже из личной жизни, публика делает вывод, что они распространяются и на работу слуги народа.
Но если политик никогда и не прикидывался поборником сексуальной морали — вот Берлускони, скажем, точно этого не делал, — то за лицемерие и двойные стандарты его не осудишь. Взять совсем уж крайний случай: никто, кроме комиссаров движения «Наши», не хмурил всерьез брови, узнав, что Эдуард Лимонов и Илья Яшин переспали с некоей Катей Муму. С кем только они не трахались — и что дальше?
Борис Акунин написал «сказку для идиотов» под названием «Страсть и долг» по мотивам незабываемого скандала с «человеком, похожим на генпрокурора» Юрия Скуратова, самозабвенно развлекавшимся с двумя девушками в сауне под мутным глазом видеокамеры. Сказочка — про то, что прокурор хоть и сладострастник, которому огромных усилий стоит сдержаться при виде красивой женщины, но все же человек чести и долга. Отчего бы и не верить нам в такой расклад? Тем более что каждый наверняка встречал чиновников и бизнесменов, настолько же скрупулезно честных и надежных с партнерами, насколько они лживы и непостоянны со своими женщинами. Мне кажется, что эти лживость и непостоянство, кстати, воспитывают в них жены унылой и утомительной ревностью, уворачиваться от которой — это просто инстинкт самосохранения. На работе этого фактора нет, и политик, чиновник или магнат с облегчением ведет себя образцово.
Эту логику готовы принять избиратели в возрасте 18-34 лет: 54% из них считают, что политик может вести себя честно на службе, даже если в личной он не образец для подражания. Но старшему поколению такой дуализм не дается: среди тех, кто старше 65, только 33% верят, что «по бизнесу честный, а так — нет» (формулировка Р. А. Абрамовича) — это не выдумка.
Доминируют пока ценности стариков.
В книге «Моральная политика: как думают либералы и консерваторы» профессор Беркли Джордж Лакофф писал, что консервативные избиратели живут внутри метафоры, по которой государство — это традиционная семья со строгим отцом во главе: «Дети должны уважать и слушаться родителей. Таким образом воспитывается их характер, самодисциплина, самостоятельность». Но как уважать человека, наделенного родительскими функциями, но не самодисциплиной? Брать пример с «родителей», которые вовсю ходят «налево», в консервативной семейной парадигме не рекомендуется. Правильные «детки» смотрят на таких с осуждением: мол, мы-то на их месте так бы себя не вели.
Семья, для которой важны понятия «строгость» и «наказание», нетерпима к родителям, которые легкомысленно относятся к своему моральному авторитету. И может засадить «папу», хоть и бывшего, на семь лет, даже лишить родительских прав: Берлускони суд запретил занимать государственные должности. Пожизненно. Италия показала себя консервативной страной в лакоффском понимании.
Наши нынешние власти, на чьем знамени начертано слово «консерватизм», сейчас усиленно приучают страну к метафоре «семьи со строгим отцом» и отучают от «либеральной» метафоры Лакоффа — семейной модели, в которой родители должны объяснять свои решения и поощрять всякие неудобные детские «почему». Процесс переучивания идет довольно быстро: либеральная модель не успела прижиться. Владимир Путин вовремя развелся — уже через пару лет такой шаг выкинул бы его за пределы консервативной метафоры. Жениться на какой-нибудь красавице-спортсменке — уже поздно.

Леонид, относительно Берлускони, мне кажется, не совсем так: в отличии от "папика", ему, несмотря на приговор, тюрьма почти не грозит, так как по инстанциям будет ходить еще не год. А что касается приговора, то он как раз ко дню рождения МБХ: по понятиям. Я бы его скорее сравнивал с приговором на прошлой неделе английскому учителю Джереми Форресту за то, что тот убежал с 15-типом летней школьницей во францию. Тому дали 5.5 лет.
Эту реплику поддерживают: