Денис Орлов: Встречи без фонтана. Репортаж с Женевского автосалона

Фото: Денис Орлов

Вы любите Женеву? Крики чаек над озером и предвкушение весны? Уютные ресторанчики с видом на Jet d’Eau и бесшумно снующими официантами? Легенды парка Mon Repos и затейливо купированные платаны на бульваре Философов? Наконец, город, в котором вот уже 84-й раз проводится крупнейшая автомобильная выставка Европы? Вероятно, мы говорим о разных городах. Изнуряющие пробки, назойливые попрошайки, шумные митинги в защиту независимости Курдистана и чего-то еще, вежливый совет портье не гулять вечером с фотоаппаратом, а взять такси… Ну а Женевский автосалон? В 84-й раз он совсем не такой, как в 83-й! Скажу больше, более удручающего салона ни мне, ни моим коллегам не приходилось посещать за многие годы. Выставка стагнирует вслед за индустрией. Лучшие места отданы каким-то аукционам, издательствам, а то и вовсе под зоны отдыха. Помнится, здесь всегда выставлялась германская мастерская элитарных спорткаров Wiesmann… а теперь она банкрот. Дело даже не в стагнации как таковой. Просто… Просто 20 апреля открывается автосалон в Пекине, и все автомобильные компании решили приберечь главные новинки для него. Жаль Женевский автосалон, «Женеву», как для краткости между собой называют эту знаменитую выставку коллеги. Жаль этого духа братства. Этого единения людей разных возрастов и положения. Сегодня нитевидный пульс «Женевы» едва прощупывается. Ладно, пусть хоть что-то…

Женева — не тот город, где назначают встречу у фонтана. Зато на Женевском автосалоне — запросто. Вполне романтично условиться о свидании на стенде Volvo, где готовят лучший на всей выставке кофе — настоящий, по-неаполитански пробирающий. Р-р-раз — и готов проскакать все два пресс-дня, словно марафонец, забыв про одряблевшие от постоянного торчания за компьютером ляжки и прибавившее в охвате пузо. Ну а стенд Volvo, с его расположением на пути от одного павильона в другой, превращается в стратегический meeting point. Вот и первое знакомое лицо — Крис Бэнгл. Художник дерзкий и своеобразный, открывший в автомобильном дизайне период постмодерна. До этого мы виделись сразу после его опалы, когда руководство BMW AG свалило на него всю вину за коммерческую неудачу «семерки» Е65. Свалило по принципу «художника всякий обидеть может». Пять лет минуло. Тогда на Бэнгла больно было смотреть: после обрушившегося внимания общественности внезапно создался вакуум. А те, кто еще недавно возносил восторженные рулады довольно противоречивым работам Бэнгла, быстренько эти работы и охаяли. Бэнгл выстоял. Отброшены мысли расстаться с индустрией. Он снова в деле, с собственным бюро, расположившимся в дизайнерском подбрюшье Европы — на севере Италии. И готов к новым проектам. Здорово! По кофейку?

Встречи, встречи… Чем так всегда славилась Женева, этот перекресток мировых орбит. Живешь в отеле Intercontinental, где останавливаются политические тяжеловесы, и кровать в номере еще не вполне остыла от накачанных ягодиц министра Лаврова. «Где-где живешь? — переспрашивает коллега, с которым оказался в автобусе, следующем до выставки. — Так у вас там остановились люди из McLaren и Daimler AG! Вот бы вечером заглянуть к вам в бар… И за стаканчиком расспросить Рона Денниса и Дженсона Баттона о планах на формульный сезон!»

Согласно киваю коллеге: каждое утро завтракаю с президентом Kia Motors Corporation. А это покруче будет: корпорация одна из немногих, показывающая устойчивый рост на фоне всеобщего смятения.

Фото: Денис Орлов

Женевский автосалон сам по себе достаточный повод для расспросов. Этого уж точно не отнять никаким китайцам. Красные гиганты и белые карлики автомобильного мира, раз в год выстраиваются в торжественный парад над женевским небосклоном. Флавио Бриаторе заглянул на огонек к Луке ди Монтедземоло. Нет чтобы двум уважаемым сеньорам подняться в переговорную, а они судачат прямо в проходе, через стеклянную оградку стенда Ferrari, словно бабы у частокола… Господа понимают в паблисити: тотчас возникает оживленный заторчик. Тут и любопытствующие, и просто те, кому надо пройти. Не пройти! — фигуристые парни, которые сторожат беседу, не знают глагола «пройти».

Застрял и Питер Фанн. И я не смог удержаться, чтобы не подойти к этому великому человеку. Хотя и пересекался с ним лишь однажды, на конкурсе элегантности Вилла д’Эсте. Мастер, вознесший автомобильную фотографию до уровня полотен импрессионистов. Пусть не вспомнит, пусть примет за сумасшедшего, коих немало правдами и неправдами пробивается на салон. Питер Фанн моментально создает вокруг себя альтернативный, соперничающий с монтедземоловским, центр внимания. Затор усугубляется. Почти как в метро в час пик, когда поезд не приходит пять минут. Прочь отсюда! Бегом, по диагонали — мимо табачного цвета, матовых Alfa Romeo. Но тут вспоминаешь, что главным дизайнером по интерьерам этого старинного дома не так давно назначена выпускница «Мухинки» Инна Кондакова. Представляете, ее дипломным проектом был комплекс челюстно-лицевой хирургии для 1-го Меда! Случай более чем редкий. Для женщины путь в автомобильный дизайн открыт, карьера же почти невозможна. Из новейшей истории памятен единственный случай: француженка Энн Асенсио, дослужившаяся до должности исполнительного директора по перспективному дизайну корпорации General Motors. В 2010 году Le Monde назвал мадам Асенсио «папессой» автомобильного дизайна.

Лица, лица, лица вокруг. Вот этот смешной японец со штативом, смахивающий на магистра Йоду, на самом деле основатель и бессменный редактор культового журнала Car&Styling Акиро Фухимото. А вон дает интервью коллегам радиоведущий «Эхо Москвы» Сан Саныч Пикуленко. Ба, сеньор Леонардо Фиораванти! Сколько же лет мы не виделись! Когда-то его инжиниринговая фирма держала здесь стенд. Непременно туда заглядывал. Вокруг сеньора Фиораванти не возникает ажиотажного внимания, хотя его заслуг перед индустрией хватит на десяток молодых дарований. На его счету самое большое число самолично созданных автомобилей Ferrari — не то девять, не то десять. Причем сеньор Фиораванти никогда не был просто дизайнером. В этих проектах он совмещал природный вкус с той инженерной искоркой, коей итальянцы славны еще с эпохи Возрождения. Сколь ни благоволил бы к вам сеньор Фиораванти, он никогда не откроет, сколько и какие именно технические решения Fioravanti S.l.r. используются в современных машинах. Это правило индустрии.

— Ну, как вы сами, дорогой сеньор Фиораванти?

— А что, мне только 76!

Фото: Денис Орлов

Женева расположена к человеческим контактам. Как однажды я познакомился с Леонардо Фиораванти, так и любой увлеченный тачками пацан, ведущий какой-нибудь блог с сотней просмотров в неделю, может окунуться в эту среду, и среда примет его. Впрочем, здесь я лукавлю — требуется достичь определенного возрастного порога, чтобы «врасти в Женеву», чтобы выставка по-настоящему приняла тебя как своего. Чтобы отворяли загородки на стендах, чтобы соглашались на интервью. Только бы эти пацанята с горящими глазами сохранили этот запал! К этому особенно трепетно относишься сегодня, когда во всем мире интерес к автомобилю охладевает. А мне самому кто и что интересно сегодня? Пожалуй, совсем другое, чем в тот раз, когда я впервые вошел в эти залы. В данный момент меня интересует господин, которого зовут Курош Мансури, и его умение превращать дорогие автомобили в ну очень дорогие. Это вам не Brabus какой-то. Здесь роскошь брызжет в глаза и растекается сладким пьянящим сиропом с блестками. Десять минут? Сегодня? Завтра! Очень занят, понимаю… Даже как-то странно на общем болотно-застойном фоне наблюдать столь кипучую деятельность. Притом что о господине Куроше Мансури почти ничего доподлинно не известно. «Мне 25 лет!» — хитро щурится он, поглаживая бороду. С этой бородой он больше напоминает магрибского чародея, нежели тюнингера. «Мне тоже 25!» — парирую я. Мы смеемся, потом я узнаю настоящий возраст (53 года), ну а потом мы переходим к делу: господин Мансури недоволен своим московским представителем, как бы найти более респектабельного партнера?

«Что же не поинтересовался у Мансури, действительно ли он иранский армянин?!» — огорошил меня один из коллег в момент очередного подхода к шведско-неаполитанской кофемашине. Вот так всегда. Выцыганил у господина Мансури десять минут для разговора, а главного не узнал! Нет, конечно, мы поговорили с ним о духе настоящей роскоши персидских царей, присутствующем в его машинах, но такие тонкости…

Находившись и наобщавшись, я заглянул на пресс-конференцию компании с интригующим российское ухо названием nanoFLOWCell AG. Словно по заказу, эта пресс-конференция ожидалась во второй половине дня, когда страсти вокруг немногих сиротливых дебютов выставки поутихли. «Нано» — в этом звучало что-то близкое, чубайсовское. Хотя сама компания из Лихтенштейна. На ее стенде красовался единственный экспонат — внушительного размера седан Quant, своей подтянутостью напоминающий «моржа» с советским стажем, только что вылезшего из проруби в Серебряном бору.

Презентацию вел опытный тамада. Он умело фокусировал интерес сгустившейся журналистской братии на необыкновенной особенности автомобиля: двери поднимаются вверх по команде, посылаемой с iPhone хозяина.

Хозяина, во всех смыслах, изображал технический директор компании Нунцио Ди Веккиа. Облик этого господина слабо коррелировал со словом «нано». Он словно случайно забрел в век смартфонов прямиком из 1960-х. Во всяком случае, с микрофоном господин Ди Веккиа обращался столь же залихватски, как Элвис Пресли.

Ведущий, достаточно заинтриговав публику, торжественно провозгласил: «А сейчас мы продемонстрируем открывание дверей!»

«Элвис» извлек из кармана iPhone и совершил по нему кокетливое движение пальчиком.

Фото: Денис Орлов

Двери не открылись.

Ведущего это не обескуражило: «Напоминаю, что суммарная мощность четырех электромоторов нашего автомобиля превышает 640 лошадиных сил. Он способен разогнаться до 100 км/ч всего за 2,8 секунды! Посмотрим, как этот уникальный автомобиль открывает свои двери!»

«Элвис» тряхнул коком и попробовал снова. Двери не открылись.

Ведущий снова не подал виду: «Перед вами еще концепт-кар, поэтому пока не все работает идеально. Подождем немного и попробуем еще раз. А пока я расскажу о ванадиевых батареях, в которых использован принцип окислительно-восстановительной реакции…»

Не открылись двери и на этот раз.

Ведущий нашелся и здесь: «Весь минувший день мы только и делали, что открывали и закрывали двери при помощи iPhone. И все работало безукоризненно. Вероятно, на выставке проблемы со связью. Давайте пока поговорим о непревзойденном запасе хода нашего автомобиля, он достигает 600 км!»

Ждать, пока двери, наконец, откроются, я не стал. Хотя, должен заметить, у моих коллег на этот счет энтузиазма оказалось больше. Искренне пожелав княжеству Лихтенштейн светлого автомобильного будущего, я направился в гостиницу, раскладывать впечатления по полочкам и укладывать в чемодан вещи. Меня ждала Москва, такая же весенняя и… многообещающая.