Андрей Бильжо: Россия находится в состоянии пубертатного криза

Если мы представим себе Россию как подростка, тогда очень многое можно объяснить (на тему Охты я уже написал колонку в «Известиях»). Например, подростку, особенно в начале пубертатного периода, все равно, с кем трахаться. Он одевается ярко и броско, для того чтобы на него обратили внимание. Он все время в оппозиции к взрослым, к родителям, ему постоянно хочется им что-то доказывать. Подросток не может иначе. То, что он говорит, это детский лепет: ему достаточно взять книжку, прочесть две страницы — и он поймет, что не оригинален, но он хочет быть оригинальным. Именно поэтому он часто бывает смешон, но с ним приходится находить общий язык. У России сейчас можно наблюдать абсолютно все подростковые черты. Все подростки на самом деле одинаковы. Это такая форма защиты, способ самостоятельного выхода в жизнь.

В какой-то момент подросток вырастает и часто, повзрослев, относится к своему пубертату как к не своей жизни. Он смотрит на свою фотографию и говорит: «Неужели это я? Неужели я так одевался? Какой же я был идиот!» Но беда заключается в том, что многие за время подросткового периода совершают такое количество страшных поступков (которые приводят к тюрьме, неизлечимым болезням и прочим ужасам), что потом им очень трудно из этого вылезти. В идеале тяжелого подростка нужно засунуть в какую-нибудь стеклянную банку, чтобы он там дозрел до 22-летнего возраста, и потом уже его спокойно выпускать.

Вот Россия как раз такой непростой подросток. Ее подростковый период протекает как патологический пубертатный криз, переходящий часто в шизофрению.

Примеров — навалом, сюда укладывается абсолютно все: от истории с башней «Охта-центра» и шашлычной «Антисоветская» и до бесконечности. Примеры можно придумать самостоятельно.