Валерий Панюшкин: Отсутствие летчиков

Для книжки, которую я теперь пишу, мне потребовалось прочесть подшивку газеты «Правда» за 30-е и 40-е годы. И это, скажу я вам, поучительное чтение. Особенно «Правда» 1937 года. Поразительное чувство узнавания. Бросается в глаза, насколько же тогдашнее общество похоже на теперешнее наше. Очевидно, что и методы пропаганды не изменились. Ну, разве что труба пониже и дым пожиже.

Вместо теперешнего нашего «Болотного дела» или дела Надежды Савченко там у них в 37-м — дело троцкистско-бухаринской группы. Троцкистов тогда расстреляли, болотным сейчас дали несправедливые срока, но в остальном — один в один.

И точно так же тогда трудящиеся всемерно поддерживали приговор. И точно так же не хватало реальной поддержки. Приходилось над статьей «Трудящиеся единодушно поддерживают приговор Верховного суда» помещать портрет Дмитрия Ивановича Менделеева, как будто и он поддерживает приговор. И надо было вчитаться, чтобы понять, что портрет Менделеева относится не к поддержке приговора, а к статье про великого химика, опубликованной двумя страницами ниже.

Вместо теперешнего сбитого фашистами мирного самолета в 37-м году — потопленный фашистами мирный пароход.

Вместо теперешних историй про детей, которых на Западе замучили приемные родители-геи, тогда в 37-м были истории про детей, которых завербовали в армию японские милитаристы и тоже замучили. Или эксплоатировали (sic!) и тоже замучили капиталисты.

И истории о детях, которые тяжело болели, но были спасены, тоже есть в «Правде» 37-го года, как и теперь есть во всех газетах. Только сейчас детей спасает Путин по просьбе Чулпан Хаматовой, а тогда заводской инженер с Магнитки слал телеграмму Сталину, и Сталин отправлял самолетом врача — спасти ребенка.

И деятели культуры точно так же поддерживают. И даже Владимир Иванович Немирович-Данченко заявляет, что у артистов есть главное условие для творчества — сталинская Конституция.

И есть гневные отповеди деятелям культуры, которые недостаточно рьяно поддержали мудрую политику партии и правительства.

И пылающий регион есть — только не Донбасс, а Испания.

Все один в один.

Но есть в «Правде» 37-го года жанр, аналога которому я не нахожу в современной прессе. Этот жанр — рассказ летчика. Подробный, красочный, с техническими деталями и непременным преодолением внезапно возникших трудностей.

Вот летчик Водопьянов, например, рассказывает, как забрасывал на Северный полюс зимовщиков Папанина, и как по дороге прохудилась трубка, доставлявшая охлаждающую жидкость к одному из двигателей самолета, и как механики на лету собирали охлаждающую жидкость тряпками, заливали в мотор на морозе и не дали двигателю заглохнуть.

А вот летчик Чкалов рассказывает, какие и в каких условиях совершил рекордные полеты с товарищами своими Байдуковым и Беляковым. И как готовится к рекордному перелету через Северный полюс, и какие в перелете могут возникнуть трудности.

И если кончаются знаменитые летчики, то летчик Н. Н-ского авиаполка рассказывает о героическом патрулировании границы.

И даже может быть комическая история про летчика, который вылез подтолкнуть свой самолет на заснеженной полосе аэродрома, и самолет поехал сам, неуправляемый, крутился, цеплялся за кочки, а пилот за своим самолетом гонялся и насилу поймал.

Я же говорю — поучительное чтение. Прочтешь эдак кипу газет и убеждаешься, что живем мы году примерно в 37-м. Но без откровенных свирепостей.

И еще без летчиков. Без красивых смелых мужчин, отчаянно покоряющих Северный полюс.