Некогда здесь протекала засыпанная впоследствии река Ждановка, на месте которой проложили Александровский проспект и застроили его модными домами в стиле северный модерн. Сюда в дом Чаплиц в 1910-м переезжает Георгий Александрович Дюперрон — человек, которого принято называть институционализатором футбола в России: журналист, судья, сооснователь Петербургской футбольной лиги, игрок, ученый.

Спортом Дюперрон увлекся еще в юности, любил кататься на коньках на замерзшем пруду Юсуповского сада, освоил велосипед, сотрудничал с журналами «Циклист» и «Самокат», примкнул к КЛС (Кружок любителей спорта) и влюбился в футбол.

Вместе с механиком Невской ниточной мануфактуры Джоном Ричардсоном в 1901 году Дюперрон основывает Петербургскую футбольную лигу — по сути, прообраз чемпионата страны. Именно Дюперрон был главой делегации Российской Империи на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме. В те же годы Георгий Александрович был секретарем Всероссийского футбольного союза и способствовал вступлению России в ФИФА (собственно, РФС был создан именно в этом доме, в квартире Дюперронов).

После революции Георгий Александрович продолжил заниматься организационной деятельностью в футболе: работал секретарем Петроградской футбольной лиги, издавал соответствующий вестник, как специалист по гимнастике участвовал в деятельности приемной и выпускной комиссий Ленинградского хореографического училища (сейчас — Академия русского балета имени Вагановой). С 1923 года Дюперрон преподает в Институте физического образования имени Лесгафта, создает Музей спорта и руководит кафедрой спортивных игр.

В мае 2018 года на доме №21 по проспекту Добролюбова по инициативе футбольного клуба «Зенит» была установлена мемориальная доска.

От дома Дюперрона по Большой Пушкарской улице пешком доходим до южного фасада дома трех Бенуа (20 минут, можно проехаться на 31-м или 7-м троллейбусе).

Это один из самых интересных домов в Петербурге, построен прямо накануне начала Первой мировой войны: 1911–1914 годы, авторы проекта — три брата Бенуа, Леонтий, Юлий, Альберт. Петроградская сторона в нынешнем виде начала оформляться после 1903 года. К 200-летию столицы империи был построен постоянный Троицкий мост (третий мост через Неву по счету). После торжественного открытия расцветает Каменноостровский проспект — проспект-щеголь по меткому замечанию Осипа Мандельштама. Санкт-Петербург был задуман и развивался как город ансамблей, и то обстоятельство, что Петроградская сторона превратилась в заповедник царствовавшего на тот момент архитектурного стиля — северного модерна, — не случайно.

Дом — гигантский, количество квартир при постройке — 250. По сути это целый квартал, соединенный в систему из 12 дворов и двух курдонеров — так называемых «почетных двориков». Здание выходит одновременно и на Каменноостровский проспект, и на Кронверкскую улицу. Мягкую пластику фасадов облицовывает талькохлорит, светло-серый горшечный камень, который доставляли из Швеции. В 1914 году это самый большой дом в столице. В доме трех Бенуа в мансарде располагалась мастерская Константина Маковского, тут жили нейрофизиолог Наталья Бехтерева, архитектор Андрей Оль, руководители Ленинграда Григорий Зиновьев и Сергей Киров, маршал СССР Леонид Говоров. В 1937 году в корпусе дома, выходящем на Большую Пушкарскую, в квартире под номером 5 селится один из величайших композиторов XX века — Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Здесь он напишет знаменитую Ленинградскую симфонию — номер семь.

В этот же дом Дмитрий Дмитриевич вернется из Самары, куда он был эвакуирован в годы блокады. Выдающийся композитор по совместительству — страстный футбольный болельщик.

Шостакович родился в 1906 году, его юность пришлась на ревущие 20-е годы, когда в новой стране создавались новые смыслы и складывалась новая эстетика. Мы не знаем, когда Дмитрий Дмитриевич увлекся футболом, возможно, еще когда жил на Дмитровском переулке и ходил на соседнюю улицу Марата на свежепостроенный стадион. Точно известно: в возрасте 23 лет в 1929 году Шостакович заканчивает музыку к балету «Золотой век» — первое изображение футбола в музыке. И это за шесть лет до появления чемпионата СССР по футболу. Сюжет понятный: на соревнования в вымышленную капиталистическую страну Фашляндию на промышленную выставку «Золотой век» отправляется советская футбольная команда «Динамо». В балете много танцев, любви и, естественно, футбола.

В конце 30-х годов времена для Шостаковича непростые: его обвиняют в формализме, звучит формулировка «Сумбур вместо музыки», и в футболе композитор находит ту отдушину, которая позволяет ему справится с фантастическим давлением.

От дома трех Бенуа мы отправляемся к стадиону «Петровский» — он же имени Ленина. По Большому проспекту Петроградской стороны можно проехаться на любом троллейбусе (номера 1, 7, 31) или пройтись пешком. 30 минут как раз хватит, чтобы чуть больше узнать о фанатичной влюбленности Шостаковича в футбол.

В переписке композитора видно, насколько он увлечен игрой, насколько он погружен в детали. «Воины еле-еле сводят матч вничью с железнодорожниками», — об игре ЦДКА и «Локомотива». «Во втором тайме счет не изменился, несмотря на значительное преимущество артельщиков и кооперированных кустарей», — об игре «Спартака». До войны симпатии Шостаковича-болельщика были на стороне главной команды Ленинграда, «Динамо». После войны расцветший «Зенит» займет главное место в сердце композитора.

В 1944 году возобновляется розыгрыш Кубка СССР. «Зенит» доходит до финала и в последнем матче побеждает выдающуюся команду лейтенантов — ЦДКА. На трибуне стадиона «Динамо» в борьбе за первый трофей ленинградцев поддерживает Шостакович. Он был среди тех, кто поздравлял команду в раздевалке.

Присутствие на стадионе — важная практика для композитора. Он формулировал эти ощущения так: «Хожу на футбол пополировать нервы в первом или втором секторе стадиона имени Ленина». Известно высказывание Дмитрия Дмитриевича: «Стадион в Советском Союзе — единственное место, где можно кричать не только за, но и против».

Несмотря на всемирную популярность, Шостакович невероятно ценил знакомство с игроками. Композитор мог хвастаться тем, что футболист тбилисского «Динамо» Борис Пайчадзе пожал ему руку в московском Горисполкоме. Однажды Дмитрий Дмитриевич пригласил на обед весь состав «Зенита»: ему хотелось понять, что представляют собой его герои за пределами зеленого прямоугольника футбольного поля. Он мог написать знакомому спортивному журналисту письмо с вопросами: «Пишу Вам по кадровым вопросам. Если Вам будет не трудно, сообщите мне, пожалуйста, кто такие ныне заявленные в “Зените“...» Далее следовали конкретные фамилии и уточнение: «Меня интересуют краткие биографические сведения: кто из них ленинградцы, кто орденопросцы (то есть приехали играть за «Зенит» за ордер на квартиру с удобствами»)?»

Всю жизнь Шостакович увлекался футбольной статистикой. Он записывал все голы, авторов забитых мячей, вел особый «гроссбух» — специальный альбом, в который вписывались даты всех матчей, как только публиковали расписание. Великий скрипач Давид Ойстрах подарил Дмитрию Дмитриевичу записную книжку, рассчитанную на пять лет, которую тот называл «Даэри», Diary — как было написано на обложке. Когда книжка подошла к концу, Шостакович попросил знакомых привезти ему такую же из Европы.

Один из основателей отечественной футбольной статистики — сын Сергея Есенина, Константин, до войны игравший в юношеском первенстве Москвы. В 1960-е Константин, уже заслуженный сотрудник газеты «Красный спорт», получил письмо, в котором его обвиняли в определенных неточностях. В конце письма, написанного сложноразборчивым почерком, был указан и телефон. Есенин позвонил по номеру в Ленинград, ответил на звонок ему, как вы понимаете, Дмитрий Шостакович.

В свое время Шостакович планировал пойти на курсы футбольных судей. Документальных подтверждений обучения историки не нашли. Тем не менее ученик Шостаковича — композитор Владлен Чистяков утверждал, что видел в руках учителя удостоверение судьи республиканской категории — видимо, подарок за многолетнюю любовь к этой игре. У этой корочки была и важная дополнительная функция: она позволяла проходить на любой стадион страны без билета. В день смерти, 9 августа 1975 года, по воспоминаниям жены, Шостакович просил включить телевизор, чтобы посмотреть футбол.

Название острова имеет непосредственное отношение к основателю некогда столицы Российской Империи. По словам голландского жителя Петербурга, в 1713 году остров был назван Петровским, потому что Петр Алексеевич «там прежде иногда развлекался». В 1768-м на острове был построен дворец для императрицы Екатерины Второй, вокруг которого был разбит парк во французском стиле: от дворца по острову расходились восемь аллей. В 1912 году дворец сгорел, а уже после революции остров получил свой современный спортивный облик.

Тут в 1924–1925 годах строят первый большой стадион в Ленинграде, имени Ленина. Арену возводят по проекту бывшего футболиста команд «Националы» и «Спорт» инженера Воеводина, чеха Алоиса Осиповича Вейводы. В составе «Спорта» он был чемпионом страны, играл на позиции крайнего правого нападающего. Рекордсмен России по прыжкам в длину (625 см), занимался прыжками с шестом, барьерным бегом на 110 метров. Стадион на Петровском острове был не первым спортивным объектом в карьере чешского специалиста. Вейвода в 1910 году построил спортивный клуб с теннисными площадками на Крестовском острове, в 1912-м — стадион для спортивного клуба «Невский», в 1924-м — площадку для футбола и легкой атлетики в Таврическом саду, который тогда назывался Сад имени Первой пятилетки. По проекту Вейводы стадион имени Ленина предполагал футбольную и баскетбольную площадку, а также мотовелотрек.

Стадион пережил несколько реконструкций. Первая случилась в 1933 году, и вместимость выросла с 10 до 25 тысяч зрителей. Сразу после реконструкции на стадионе состоялся матч сборной СССР, даже двух. Причем первая команда с капитаном Михаилом Бутусовым уступила второй со счетом 0:2. Голы забили ленинградцы Николай Ярцев и Александр Мурашов. Через две недели на стадионе имени Ленина состоялась первая международная игра: сборная Ленинграда принимала сборную Турции. Победила дружба. Матч закончился со счетом 2:2.

Во время войны стадион был разрушен, деревянные конструкции были разобраны зимой 1942 года. Стадион в современном виде появился в конце 1950-х годов. В 1957—1961 годах состоялась вторая его реконструкция, которой руководил важный городской герой — Николай Баранов, главный архитектор Ленинграда с 1938 по 1950 год. Именно благодаря Баранову в 1944 году было принято решение вернуть исторические названия Дворцовой площади, Невскому проспекту, Садовой улице. Помимо стадиона имени Ленина Баранов руководит строительством Финляндского вокзала и Спортивно-концертного комплекса имени Ленина.

После реконструкции вместимость стадиона выросла до 33 тысяч. Планировалась даже крыша над полем. На беговые дорожки постелили венгерское покрытие «Новатон», которое стало самым быстрым в Советском Союзе. Не случайно стадион имени Ленина — один из главных легкоатлетических в СССР. На стадионе проводились матчи по регби и первенства страны по хоккею на траве и хоккею с мячом.

Последний раз стадион реконструировался в конце 1970-х — перед Олимпиадой-80. Во время Олимпиады на арене тренировались футболисты команд-участниц группы А, которые играли в Ленинграде на стадионе имени Кирова: Кубы, Замбии, Венесуэлы, Чехословакии, Колумбии, Нигерии, Кувейта. В 1992 году стадион получил свое современное название — «Петровский». В 1994 году на нем проходила часть соревнований Игр доброй воли.

«Зенит» заехал на стадион «Петровский» в середине 1990-х, когда команду во второй раз возглавил, как скандировали на трибунах, «лучший тренер в мире» Павел Федорович Садырин. Петербургский клуб провел на стадионе 22 года — с 1995-го по 2017-й, когда команда окончательно переехала на стадион «Санкт-Петербург». Именно тут болельщики «Зенита» отмечали первые медали в российской истории, наблюдали за разгромом мюнхенской «Баварии» в полуфинале Кубка УЕФА, слушали гимн Лиги чемпионов, не веря своему счастью.