«История болезни» Бориса Михайлова в Нью-Йорке

Объясните пожалуйста про покупку билетов. Билеты теперь должны покупать и участники программы премиум тоже?

Все равно есть в этом что-то унизительное! Люди с голоду вынуждены позировать и показывать  себя в таком виде! Мне могут сказать: "A как же натурщики/натурщицы, услугами которых всегда пользовались  художники?"  Когда я смотрю на обнаженную

натуру на картинах или фотографиях, я вижу красоту или несовершенство человеческого тела, но это не оскорбляет меня, а здесь меня публично унизили, заставляя  подглядывать за людьми в их непростой жизненной ситуации!

А мне кажется, что в этих работах много классицизма. В фотографиях Михайлова сливаются не только элементы русского искусства, но также приемы нового реализма в Американской документальной фотографии 70х, 80х годов. Эта серия напоминает мне работы фотохудожницы Нан Голдин. Но в отличии от нее, Михайлов не знаком так интимно с этими людьми, и именно поэтому облик голой женщины представлен с патриархальной точки зрения.

Работы Михаилова в МОМА возводят в монументаьный масштаб первое поколение жертв пост-советского строя – героев-смертников как их назвал сам Михаилов, которые не только откровенно показывают свои увечия и недостатки, но подвергают себя дальнейшему унижению – инсценированому обнажению, за плату, конечно.  Именно эта оплата художником делает нас, зрителей, участниками этой эксплуатации, этого уничтожения.  Окружающие нас образы обреченных в натураьную величину – это прощальный вызов тем кто выжил, преуспел, заработал и сейчас на них смотрит из досуга и довольства какого-то музея или галереи.  Немудренно что в Москве эту серию образов не захотели выставить, и что нас всех эта выставка так взволновала.

Но механизм обвиняющего исскусства совсем не новый: в спокойном музее, Гойя нас обвинил в расстреле повстанцев, и Пикассо в бомбардировке Гуэрники.  Михаилов рассказал что на ранних снимках из этой серии он выстроил нескольких обнаженных как бы в очередь, стоящих держа перед собой одежду свернутую в узелок.  Такой образ шокировал бы в Германии, в 20-м века, и сейчас в Нью Йорке тоже – но Михаилов его здесь не показал.  В контексте МОМА, в Нью Йорке, для глаз западного посетителя, работы Михаилова уже смотрятся как классика, они переходят в чистое исскуство.  Именно это акцентировала экспозиция в музее.  На русских же, актуальность этих работ, острота его обвинения, действует совсем иначе.

Слова Михайлова про умиление и остановку русской интеллигенции на импрессионистах вызвали отклик. Есть в них что-то, с чем я согласна. НО на выставке пока не была и, судя по работам, включенным  анонс, врядли найду в себе силы пойти. Вижу, ччто работы сильные художественно. Но, возможно для меня - слишком сильные морально. Хотя импрессионисты для меня - пройденный этап...

Мне кажется для полноты восприятия, при входе на выставку нужно выдавать рюмку водки. Желательно отечественной, чтобы позабористее. Мне неприятно смотреть на эту серию Михайлова, но какой-то внутренний мазохизм и притягательность убожества мешают мне оторвать глаза от фотографий. Мне жаль этих людей, скатившихся на дно и скотившихся - действительно в картинках проглядывает что-то животное. А животное не может быть безобразным, потому что оно естественно.

Первая реакция - ужас, эпатаж, очередной скандал, а МОМА здесь причем?  хочется тут же оттуда выйти, ничего, кроме отвращения это не вызывает.   И если бы там не было с нами Михайлова, рассказывающего о том, что за всем этим стоит, я бы вылетела через 2 секунды и советовала бы своим друзьям туда не ходить.  Но интересная вещь - находясь там (даже не могу сказать на выставке, а именно там - всовершенно непонятном пространстве) минут 10-15, первый шок проходит, постепенно начинаешь понимать всю силу трагедии.  Конечно, приятно послушать об эстетитических влияниях, технике этих фотографий, но все это уходит на второй план.  Совесть Михайлова поражает.  Неужели ничего нельзя сделать в России? Отсюда был мой вопрос Михайлову - были ли его показы в России и какая реакция. Ответ очевиден - Россия не хочет этого видеть и ничего в России сделать невозможно...

Естественно у всех при просмотре этих фотографий (которые кстати огромного размера) возникает вопрос: "А нужно ли их было раздевать?"  

Мне кажется, что постановочность этих фотографий и их нагота заставляет нас действительно увидеть этот мир. Естественно, что все мы и здесь и в России/Украине периодически видим бомжей. Но они у нас существуют в боковом виденьи. Проходя к метро, я вижу гору лохмотьев и руку высовывающуюся от туда, но никак не человека, например. Это учишься не замечать - так комфортнее. 

А Михайлов приводит нас в плотную к этому миру, и нагота как бы показывает, что вот он - тоже человек. Под всеми этими лохмотьями и бомжеватым видом такое же тело. И от этого просто невозможно абстрагироваться и уже невозможно воспринимать этих людей, как существующих в каком-то ином мире.

На выставке много сильных фотографий без наготы, но этот элемент соучаствия в воуризме и использовании о котором написал Александр Нератов, оставляет самое сильное впечатление.

Pervaya fotographya kotoruyu ya uvidela - portret molodoy devushki , to li pyanoy to li nakolotoy .Ona, kazhetsya , edinstvennaya polnostiu odetaya figura na etoy vystavke. 

No vyrazhenye  ee lica  shokiryet ne menshe  chem razdetye personazhi - eto  vot i est olicetvorenye rosssiyskoy molodezhi gibnushchey ot SPIDa ,gepatitov i t.d. , do kotoroy bolshinstvu  preuspevayushchix rossiyan net dela . 

Ya poklonnica Borisa  Mikhailova , " Zavtrak na Trave  " v svoe vremia tozhe shokiroval publiku.