На Земле есть 14 гор, высота которых превышает 8000 метров, и за все время только сорок человек смогли побывать на всех этих вершинах. Один из них — Нирмал Пурджа, который с апреля по октябрь 2019 года покорил все 14 вершин, установив новый мировой рекорд (предыдущий принадлежит южнокорейскому альпинисту Ким Чхан Хо, который сделал это за 7 лет 10 месяцев и 6 дней). Генеральный директор проекта «Сноб» Марина Геворкян, сама увлекающаяся альпинизмом, поговорила с Нирмалом Пурджей о том, как ему удалось этого добиться, а также узнала у известных альпинистов Максута Жумаева и Александра Абрамова, что в альпинистском коммьюнити думают о рекорде Пурджи

Ɔ. Мой первый вопрос о вас. Кто вы: спортсмен, герой или менеджер?

Я простой парень, который родился в непальской деревне, с позитивным мышлением и желанием что-то сделать. Я служил в спецназе Великобритании, куда попал в 18 лет. В 25 лет я ушел из армии. Сейчас я горновосходитель. Так я определяю себя.

Ɔ. Гражданином какой страны вы себя ощущаете?

Думаю, что представляю две страны. Я родился в Непале, но сформировался как личность в Англии. Большинство моих качеств и способностей, в том числе в части принятия решений, развились в армии, и приобретенные там навыки я применяю в горах.

Каждый член моей команды должен вернуться домой. Многие умирают при восхождении на один восьмитысячник, а мы же поднялись на 14. Мне помогли навыки организации процессов и умение быстро принимать решения — все это я вынес из службы в армии.

Ɔ. Практически на каждой горе вас ждали не только природные трудности, но и неожиданные вызовы: спасательные операции на Анапурне (8091 м) и Канченджанге (8586 м), отсутствие финансирования после нескольких восхождений и, наконец, угроза китайских властей отказать в визе при восхождении на последний, четырнадцатый восьмитысячник — Шишабангму (8027 м). Вы не расценивали это как «знаки судьбы», указывающие, что вам нужно остановиться?

Нет, совсем нет. Я чувствую себя живым, когда преодолеваю трудности. Например, на Анапурне мы отмечали успешное восхождение в базовом лагере примерно до 3.30 утра. В 6 утра в этот базовый лагерь, куда мы спустились после восхождения, прилетел вертолет, и мне сказали, что наверху уже 36 часов терпит бедствие альпинист и он еще жив. Представьте, что вы один на высоте уже вторые сутки, вы умираете. Я просто не мог не полететь к нему на помощь.

От места высадки до точки, где был альпинист, в день восхождения мы лезли 18 часов, а в день спасательной операции — 4 часа. Мы сняли его с горы и отправили в Катманду. Из-за этого мы были вынуждены отодвинуть сроки восхождения на Дхаулагири и в результате попали там в сильную непогоду. Однако я совсем об этом не жалею!

Единственная вершина, где у меня были большие сомнения, что мы сможем на нее взойти, — Чогори/К2 (8614). Я посмотрел видео, на котором было видно, что склон там в не очень хорошем состоянии. Мой основной шерпа (гималайский народ, представители которого часто работают проводниками в высокогорье. — Прим. ред.) Мингма был в базовом лагере, а двое других не были ранее на К2. Большинство восходителей к тому моменту уже отказались от планов зайти на К2 в этом сезоне, а оставшиеся сидели в штурмовом лагере и ждали меня. Они надеялись, что моя команда проторит путь. Что, собственно, мы и сделали. А на следующий день после покорения К2 мы зашли на Броуд-Пик/К3 (8051 м).

Ɔ. Какова общая стоимость проекта?

Общая стоимость — около 750 тысяч долларов. Я мог реализовать его и за четыре месяца: из шести месяцев два я искал или ждал финансирование. На начальном этапе я ушел из армии, потеряв пенсию, продал свой дом, работал гидом на всех трех этапах проекта. Даже в процессе восхождения мне приходилось искать деньги, привлекать спонсоров.

В этом проекте я хотел проверить и даже раздвинуть границы человеческих возможностей. Позитивное мышление — залог успеха в жизни вообще и в самом нереальном проекте в частности.

Ɔ. В мае 2019 года весь мир облетела ваша фотография сотен альпинистов в очереди для восхождения на вершину Джомолунгмы/Эвереста (8848 м). С чем это связано?

В этом году количество людей, приехавших восходить на Эверест, не сильно отличалось от предыдущего. Однако в 2019-м очень поздно повесили веревки к вершине. Было ограниченное «погодное окно», в которое все хотели попасть, в том числе и я. Я не мог выбиться из графика. Мне нужно было в этот же день подняться на соседнюю вершину Лхоцзе (8516 м). Дальше меня ждала гора Макалу (8485 м). Когда я говорил людям, что собираюсь за две недели подняться на эти три вершины, люди смеялись надо мной. Однако, когда я поднялся на них за 5 дней с учетом двух вечеринок в Намче-Базар (населенный пункт на высоте 3600 м, столица шерпов. — Прим. ред.), я осознал, что могу многое.

Ɔ.Сейчас много говорят про изменение климата. Ощущается ли оно в горах?

В 2014 году я поднимался на вершину Ама-Даблам, а потом вернулся на эту гору в 2018 году. Разница при восхождении была в том, что в 2014 году в первом лагере мы могли топить снег и готовить нормальную еду, а в прошлом году были вынуждены поднимать наверх вручную запасы воды, что было тяжким трудом. Тогда я осознал реальное воздействие глобального потепления — мы видим быстрое и значительное таяние ледников. Такую же картину я увидел на Дхаулагири (8167 м) в 2019-м — ранее я там был в 2014 году.

Когда видишь, как быстро исчезают ледники и запасы воды, понимаешь, что это сигнал и людям нужно задуматься над последствиями своей деятельности.

Ɔ. У вас есть любимая гора?

Каждая вершина — особенная. Однако, если бы я вернулся, то пошел бы еще раз на К2 (8614 м) или Гашербрум I/Хидден-Пик (8080 м). Последняя оказалась очень тяжелой горой. Она находится очень далеко от базового лагеря, 54 км пешком с грузами. Мы сразу из лагеря вышли на штурм вершины. Там не было веревок, проторенной тропы. На мой взгляд, она далась нам тяжелее, чем К2.

Мы установили мировой рекорд скоростного восхождения на все восьмитысячники Пакистана — 21 день. Восхождения в этой стране осложнены запретом на использование вертолетов: все переходы на ногах, грузы на себе. Чтобы не выбиться из графика, мы почти не спали в этот период.

Ɔ.Что будет дальше?

Я начал ходить в горы только в 2012 году. Так что я в самом начале пути.

Ɔ. Что вы посоветуете людям, которые сейчас активно начали ходить в горы, бегать марафоны?

Самое главное, что я для себя уяснил, — ни с кем не нужно соревноваться. Всегда будет тот, кто сделает что-то лучше. Мой главный соперник — я сам. И я никогда не верил словам людей, что что-либо невозможно сделать. Единственный судья для меня — природа. Люди всегда дают субъективную оценку, а природа тебя принимает как есть.