Даша К.: «Неужели так политика делается?!» (2010–2011 гг.)

Другие части:

Петр Авен: «Борис залуживает воспоминаний»

Леонид Богуславский: «Он так много ездил, потому что бомбил» (конец 1970-х гг.)

Галина Бешарова: «Он был вообще не жадный» (1980–1990 гг.)

Михаил Фридман: «Одинокий и брошенный» (cередина 1990-х)

Юрий Шефлер: «Убить Голембиовского» (1995 год)

Валентин Юмашев: «Весеннее обострение» (1996 г.)

Сергей Доренко: «Пейджер Березовского» (1996-1997 г.)

Анатолий Чубайс: «Асимметричный ответ» (1997-1998 гг.)

Демьян Кудрявцев: «Березовский сохранил независимость „Коммерсанта“» (1997-1999 гг)

Юрий Фельштинский: «Если бы я знал, я бы костьми лег» (начало 2000-х)

Александр Гольдфарб: «Дорогой Володя» (2000–2003 гг.)

Юлий Дубов: «Я его просто любил»

ДАРЬЯ К. (род. 1988) — модель. Была помолвлена с Борисом Березовским в 2010 году.

Авен: Расскажи, как ты с ним познакомилась — в том формате, как ты считаешь нужным рассказывать.

Даша: О боже. (Смех.) То есть для всей страны рассказать, как обычно знакомятся с такими людьми? Через добрых теть-фей, которые знакомят? Ну хорошо: он связался со мной, можно так сказать, через модельное агентство. Он хотел познакомить меня не персонально с собой, а, в частности, с главой Белоруссии.

Авен: Александром Лукашенко?

Даша: Да, с главой соседней республики. Но когда я прилетела, он настолько влюбился, что пожадничал и решил уже меня с ним не знакомить.

Авен: Это в его стиле, да. Он действительно влюбился, это же не шутка и не игра. Какое он на тебя впечатление произвел? Ты знала, кто такой Березовский вообще?

Даша: Фамилию, конечно, слышала. Какой-то преступник, уехавший с миллиардами из России в Лондон. Меня все-таки испугало, что он эмигрант и его Интерпол разыскивает. Я думаю: «Господи, куда я вляпалась-то!» — такая была первая мысль. Но, собственно говоря, с ним-то у меня ничего и не должно было быть. Я помню его улыбку — все 32 или сколько там зубов. Я вспомнила сразу картинку из Forbes, как он числился в России не помню на каком месте в списке миллиардеров.

Он очень позитивный, веселый был, сразу меня потащил кататься на каких-то квадроциклах по лесу, по этим белорусским рощам. По каким-то корням, по колеям. Я застряла. Мне было тяжело с непривычки эту штуку держать хрупкими ручками. Господи, когда мы закончили это путешествие, я подумала: наверное, это он меня испытывает на прочность. Так наш день прошел. А вечером мы стали говорить о политике, конечно. Мы много говорили о политике.

Авен: У вас очень быстро отношения развивались. Он подарил тебе квартиру, сделал предложение? Просто сразу все?

Даша: Я не знала его, думала, ему за 50 лет, оказалось — за 60, и это было для меня немножко тяжело — ментально осознать, что моему бойфренду 63 года. Я была человеком, которому небезразлично общественное мнение.

Авен: А тебе был 21 год, да?

Даша: Да, 21. Поэтому я все это скрывала. Мне не хотелось это афишировать, очень мне было стыдновато, и я в принципе не планировала связывать с ним жизнь. Но все знают его настойчивость: если он чего-то хочет, то он головой расшибется об стену, но сделает это. Он посылал самолеты, бриллианты, подарки, деньги — все это на тебя высыпал вот так, так! На самом деле я хотела бы пожелать каждой женщине в жизни такое почувствовать. Он настолько меня окружил, закрутил, что я, если честно, вообще не успела понять, что происходит. Он же мне сделал еще и ребенка, у меня был первый выкидыш на первый-второй месяц наших отношений.

Авен: И тогда он сделал предложение?

Даша: Сделал первое предложение, неофициальное. Я там непонятно что — согласилась, отказалась? А спустя ровно год наших отношений мы полетели на Карибы — я, мои подруги и его близкие друзья, — и там была официальная помолвка, он мне сделал предложение во второй раз. С большим кольцом с бриллиантом, с которым тоже связана одна история.

Авен: Куда вы с ним ездили?

Даша: Сейчас я заложу всех президентов, каких ты знаешь.

Авен: Если захочешь, мы это уберем, но это самое интересное, потому что насчет Лукашенко он хвастался все время. А кроме Лукашенко, где ты с ним успела побывать?

Даша: Я знаю, что Боря летал на Украину, но он меня не брал. Он говорил, что это опасно, потому что там было не так все защищено, как, допустим, в Белоруссии. И еще мы несколько раз летали в Грузию, к Саакашвили, в Батуми и в Тбилиси. Там тоже было достаточно опасно, но более приемлемо, чем в Киеве — он мне так это объяснял.

Авен: Грузия, Украина, Белоруссия. Западных лидеров не было?

Даша: А Израиль? Там, насколько мне известно, тоже были отношения с кем-то из высоких. Еще летали на британские территории — это единственное, куда мы могли летать, он же был в полном Интерполе. Хотя я знаю, что он еще экстремалил в Бразилии. Он мне рассказывал, что у него была бразильянка. И он с ней в первый раз попробовал травку.

Авен: Серьезно, да? При мне он никогда не курил, когда я его знал. Он и потом покуривал?

Даша: Нет, не покуривал, это не его наркотик.

Авен: Он всегда достаточно легко пил водку.

Даша: Вот ее мы вместе легко и пили. (Смех.) Очень легко. На протяжении двух лет, наверное, я была в запое.

Авен: Он вообще переживал, что в Россию не может поехать?

Даша: Он очень переживал, очень хотел вернуться, очень тосковал. Поэтому и много времени проводил в Белоруссии, собственно говоря. Про Лукашенко что я могу сказать? Он в любом случае любит свою страну и пытается для нее сделать максимум, но он больше похож на председателя колхоза какого-то...

Авен: Боря его критиковал?

Даша: Да. Он, насколько я знаю, перешивал ему костюмы, убирал плечики. Вызывал каких-то своих портных. В общем, он хотел из него сделать такого качественного европейского лидера, по всем параметрам.

Что еще сказать про политику? Он очень сильно хотел вернуться, убрать Путина. Он делал что-то вроде Таможенного союза: вот есть Европа, есть Россия, а между ними надо создать еще какой-то союз, не входящий в Европу и против России. Там должна быть Украина, Белоруссия и Грузия. Собственно, вот мы летали в эту Грузию в этих в пьяных состояниях. Он летел с какими-то бумажками, которые чуть не облили, одну подпись получили. Еще нужно было две подписи, и это бы все совершилось. Я думала: «Господи, неужели так политика делается?» Просто не могла в это поверить. А он мне рассказывал, как во времена Ельцина в 1990-е он примерно так же облетал губернаторов всех областей и собирал подписи.

Авен: Расскажи веселую историю с бриллиантовым кольцом.  

Даша: Ну, веселую... Для меня она на тот момент была веселая, а для него это была не очень веселая история. Спустя несколько месяцев после помолвки мы снова прилетели на тот остров в Карибском бассейне, отдыхать. Я не хотела отдыхать, но он меня просил: «Давай полетим». Я говорю: «Хорошо, на несколько дней». Я была с подругой. И еще был Саша Гусов, фотограф, который был его другом и часто делал мне какие-то съемки. Мы все выпили, все были навеселе, я пошла на пляж фотографироваться. И до фотосессии я сказала: «Боря, пожалуйста, поставь самолет, я лечу в Майами». Он: «А почему, что, как?» Я говорю: «Ну, вот так, мне надо лететь». У меня уже была личная жизнь, отдельно от него. Он в принципе про это знал, и я удивлялась, как он еще все это терпел. Но у нас уже с ним не было никакой сексуальной близости больше полугода. Я была от него второй раз беременна, внематочная, и я сказала: «Я с тобой боюсь что-либо делать, это чревато детьми, выкидышами, внематочными».

Авен: Предохраняться ему в голову не приходило?

Даша: Нет, не приходило, он хотел детей. Он мне подписывал свою книгу про суд с вами, — с тобой, Петь, — «Нашим будущим детям».

И вот он очень расстроился, потому что он подозревал, к кому и куда я лечу в Майами. На эту нашу съемку на пляже он пришел с четырьмя бокалами шампанского, раздал фотографам, моей подруге, мне и говорит: «Почему ты не в кольце?» Это было красивое кольцо Graff, идеальной чистоты, шикарное. Причем он его купил в кризисной для него ситуации.

Авен: За несколько сотен тысяч долларов.

Даша: Я сказала: «Оно лежит в комнате на дамском столике». Он вернулся с кольцом и, как он любит, толкнул речь: «Здесь у нас была помолвка, здесь я тебе сделал предложение, здесь я тебя полюбил, и здесь я все это закончу». И тут он замахнулся — я не поняла, что происходит, я увидела только отблеск колечка, — и бульк! «И выпьем за это». И стоит, улыбается. У нас у всех просто челюсти отвалились. Подруга не поняла, что происходит. Охранник, кажется, побежал за аквалангами, Гусов уже плескался в волнах. А я просто развернулась и ушла.

Я приехала в аэропорт. Никакой самолет там не стоял, он меня решил так наказать. Я на каком-то чебурашкином острове осталась ночью одна с подругой, мы нашли какой-то отель, взяли билет на рейсовый самолет до Майами, я улетела туда. И через два-три дня Гусов с девушкой, своей нынешней женой, балериной, писали мне, что они ныряют с аквалангами.

Авен: Гусов мне рассказал, что минут через пятнадцать после того, как ты уехала, Боря подумал, что это нехорошо, и они вызвали команду аквалангистов. Вообще-то достаточно глупая идея, потому что, если кто-то найдет, зачем его отдавать?

Даша: Прошло два дня, я это узнала, и потом прошло еще два дня, и он мне стал звонить: «Даш, я погорячился. Я тебе подарю новое кольцо, в два раза больше. Пожалуйста, из Майами будешь лететь — залети в Лондон, давай с тобой увидимся».

Авен: При этом у вас не было близких отношений. Это такая настоящая любовь, действительно.

Даша: Ой, платоническая, да. Мне кажется, он идеализировал меня и наделил меня таким качеством: он думал, что если я буду с ним, он вернется в Россию.

Авен: Слушай, что ты сейчас чаще всего вспоминаешь, когда думаешь о Березовском?

Даша: Вспоминаю я, наверное, больше его мозги. Как он был во многих вещах прав, а я была молодая и чего-то не понимала. Может, мы похожи в чем-то были по характеру. Он говорил, что я люблю пожить, и он тоже любил пожить.

Авен: Что бы ты ему сейчас сказала, если бы у тебя был шанс с ним поговорить?

Даша: Во-первых, я бы ему сильно дала по голове за то, что он сделал. Просто бы сказала: «Ну ты что? Идиот, совсем дурак?» Позвонил бы, сказал, ну нельзя так. Все у него предатели были, с этим он и ушел. Может, это гордыня какая-то. Вот хочется дать оплеуху.

Это первое. И еще я бы извинилась за многие вещи и сказала, что он был прав. По жизни, по мужчинам, по тому-сему, что я распылялась, не туда тратила энергию. Я вела двойную жизнь, и это не очень хорошо, я его сильно мучила. А сейчас, наверное, постаралась бы остаться с ним. Таких мужчин почти нет.

Редакция продолжит публикацию отрывков из проекта «Время Березовского» в ближайшие дни.