Дизайнер Карим Рашид: Я пытаюсь соединить цифровой мир с физическим
СРазговор про внешний вид даже простых повседневных вещей стал таким назойливым, что появился повод обсудить феномен задизайненности. Вам не кажется, что реальность становится избыточно дизайнерской?
Стоит начать с того, что любой продукт обладает дизайном, хорошо это или плохо. Дизайн может быть разработан инженером, художником или продакт-менеджером, но все равно: примерно все 600 объектов, к которым мы прикасаемся каждый день, — это объекты дизайна. Дизайн как таковой существует со времен промышленной революции, и это не ремесло и не высокое искусство. Если посмотреть на все, что продается по всему миру, то окажется, что большая часть — это китч. Это касается не только материальных объектов. А, например, и таких компаний, как Warner Bros. и Disney, которые создают дизайн персонажей.
Так что я говорил бы не о задизайненности, а о проблеме хорошего дизайна. Сколько товаров в мире им обладают? От 2% до 5%. Когда я начал заниматься дизайном в 1970-х и учился в университете, никто вообще не говорил о дизайне, в том числе промышленном. О такой профессии просто не слышали. И лишь около 1% всех товаров в то время обладали достойным дизайном.
Но что такое хороший дизайн? Он определяется эстетическими качествами? Вроде бы да, но это спорно, потому что несколько субъективно. Хороший дизайн — это когда вещь хорошо функционирует. Он приносит что-то пользователю, например, какие-то смыслы. Вы вступаете в настоящие отношения с образцом хорошего дизайна. Допустим, если вы носите очки, то вы должны хорошо себя в них чувствовать, понимать, что они вам идут. Или, например, когда вы сидите в автомобиле, то вы должны наслаждаться этим. Потому что хороший дизайн приносит положительный опыт. Хороший дизайн — это еще и семантика. Он немедленно говорит пользователю: «дотронься до этого», или «не трогай», или «это нужно держать вот так».
А если говорить именно о задизайненности, то я бы определял это понятие как избыток личности дизайнера в дизайн-объекте. Если и в этом случае продукт хорошо функционирует, то все в порядке. Но если функциональность и семантика приносятся в жертву ради того, чтобы показать личность дизайнера, то вот это уже задизайненность.
СКакова роль промышленного дизайнера в этих условиях? Какие он должен решить задачи?
Я выделяю три основных задачи. Во-первых, это уместность продукта: действительно ли он нам нужен и даст ли он нам что-то? Во-вторых, насколько он толково сделан. И тут важно, соответствует ли продукт концепции устойчивого развития. Сделан ли он из разлагаемого пластика? Можно ли его переработать? И в-третьих, это этическая задача. Я, например, никогда не создам дизайн оружия, да и любого объекта, связанного с военным делом. И я бы даже не создал что-то просто похожее на оружие, потому что я вообще не хочу говорить о нем. Это моя личная этика. А если говорить об этике в целом, то дизайнеры должны понимать свою ответственность в условиях, когда глобальная рыночная экономика может уничтожить Землю. Вообще, я думаю, что вещи должны быть красивее и проще.
Действительно, дизайнеры работают над все большим количеством товаров. Посмотрите, например, на выключатели. Сейчас они выглядят гораздо приятнее, чем 20 лет назад. Если раньше они выглядели как промышленные, то теперь они стали гуманнее, их как будто очистили.
