Музыкант Ольга Маркес: Борцы с экстремизмом делают запретное привлекательным

СКак в Екатеринбурге можно захотеть играть регги?

Екатеринбург — это город с мечтой о чем-то большем, чем «русская тоска». Даже его расположение — между Европой и Азией. И это слышно в екатеринбургской рок-музыке.

СА в чем это выражается?

Основная черта свердловского рока — это то, что стихи преобладают над музыкой. И народность, то есть простота. Несмотря на то что, например, у «Агаты Кристи» есть мистические нотки, это все равно очень близко людям. Или «Чайф» — они вообще представители позитивного рока. Эти песни просты и понятны.

СКак ты написала песню «Зачем ты под черного легла?». О чем она?

Эта песня высмеивает расизм. Человек, от имени которого поется эта песня, — маргинальный представитель отдаленного района. Песня ироничная, про то, что некоторые люди воспринимают других людей как генетическую ошибку. Таких как мы, например, людей с дредами. Но из-за этой песни нас очень любят расисты, считают нас своими.

СТы никогда не боялась, что в ней найдут пропаганду экстремизма?

Если распечатать текст и прочитать его, становится очевидным, что ничего в ней нет. С этой песней можно выиграть любой суд.

ССтоит ли вообще искать экстремизм в песнях?

Я не считаю, что с этим нужно бороться. Те, кто запрещает, делают запрещенное только более привлекательным.

СТвоего земляка Соколовского недавно судили за то, что он отрицал существование Бога. Что ты об этом думаешь?

Закон об оскорблении чувств верующих противоречит вере. Веру невозможно оскорбить. Бога невозможно оскорбить, потому что он непогрешим. Я недавно читала книгу про пакистанскую активистку Малалу. В Пакистане тоже есть закон об оскорблении чувств верующих. Его чуть-чуть ужесточили, подкрутили, оправдали казни и порки. Теперь по нему можно осудить любого. Когда людей наказывают за вещи, которые нельзя измерить никаким образом, это плохой путь.

СКак ты считаешь, должен ли художник вообще реагировать на то, что происходит в стране? Можно ли написать регги о коррупции, например?

Не бывает беспроблемных государств и систем, где что-то бы не отваливалось. Каждый человек в своей сфере может предложить улучшения. Я не могу советовать, как разобраться с коррупцией, потому что я в этом не разбираюсь. Каким образом я, написав песню о коррупции, смогу что-то изменить? Я не знаю, на что сменить четыреста тысяч человек чиновничьего аппарата. На кого мы их заменим с вами?

У меня школа (Маркес — основатель Школы идеального тела #Sekta. — Прим. ред.), где мы учим людей здоровому образу жизни и здоровым привычкам. Учим тому, что по сути они должны изучать в школе и университете. И у меня есть системный взгляд на эти вещи. Тут я могу советовать.

СТо есть помимо музыки ты занимаешься бизнесом. Ты больше музыкант или предприниматель?

Я музыкантом всегда была в меньшей мере. Я не могу назвать себя музыкантом по сравнению с теми, кто учился в музыкальной школе, в консерватории. Я просто музыкант-любитель, которому очень повезло — например, стоять на сцене с очень профессиональными музыкантами, такими как новый состав Alai Oli. Поэтому я всю жизнь себя искала в каких-то других сферах. Отсюда и бизнес. Для меня творчество это непростая вещь. Заниматься всю жизнь творчеством — тяжелый труд, бизнесом — гораздо проще.

СЧто приносит больше денег?

Конечно, бизнес. Раньше мы зарабатывали музыкой, нам хватало на жизнь. Но мы не могли делать крутые и качественные концерты — свет, звук, возить столько музыкантов с собой. А теперь можем. Сейчас у нас вырос гонорар за счет того, что другое качество, но и вложения гораздо большие. Поэтому жить на это сейчас было бы проблемно. Безусловно, группа Alai Oli приносила мне меньше, чем сейчас приносит бизнес.

СВ одном из интервью ты говорила что есть только два варианта: либо быть трезвой, либо на дне. Сколько лет ты не употребляешь никаких стимуляторов?

Пять лет. И до этого еще два-три года, когда я 99 процентов времени не употребляла. Просто были моменты, когда я проверяла — ничего ли не изменилось?

СКак проверяла?

Ну, выпила один раз. А дальше — продолжила. И эти моменты меня только убеждали в том, что я очень зависимый человек.

САлкоголь, наркотики тебе помогали писать песни?

Музыку никогда. Мне было легче писать прозу. Мне не хватает усидчивости. И наркотики давали ее. Когда я употребляла наркотики, я не ходила в клубы, не развлекалась. Я сидела и писала.

СА сейчас?

А сейчас у меня есть много других дел, в которых я реализовываюсь. Раньше я могла это делать только в творчестве. А теперь нет. И поэтому я пишу лишь тогда, когда хочу.С