Примеры ностальгии по прошлому в истории известны, но нельзя не отметить, что чем активнее развивается человеческое общество, тем сильнее меняются и формы, и, скажем так, временные рамки возвращения к «былым временам». Особенно явно это заметно в искусстве: взять, например, культуру эпохи Возрождения в Европе, когда в XIV–XVI веках стало популярным античное наследие, которому было на тот момент не один десяток столетий. Если же подойти ближе к основной теме, к кино и сериалам, то можно вспомнить, как в Голливуде 1980-х, спустя полвека, вдруг вновь стал модным жанр фильмов ужасов. Или, уже ближе к нашему времени, у киношников вдруг проснулась тяга уже как раз к 1980-м: все вдруг оказалось залито неоном и заиграло синти-попом. Так откуда берется это желание вернуться в прошлое? По крайней мере, в искусстве, и, в частности, искусстве развлекательном?
Психологи дают простой ответ: перенасыщенность информацией и событиями (порой даже хорошими, но все равно новыми для психики) ведет к стрессу, а он, в свою очередь, приводит к желанию вернуться в «родную гавань», к чему-то хорошо знакомому и, грубо говоря, безопасному. Если говорить о той же эпохе Возрождения, то прошедшая перед этим эпоха Средневековья, одна из самых мрачных и тяжелых в истории, всех порядком достала, поэтому люди решили вернуться к человеколюбивым идеалам античного искусства. Что же говорить о нас, людях XXI века, живущих в невероятно беспокойные 2020-е годы, нам регулярное возвращение к корням вообще необходимо, как терапия. И это не предположение или личное мнение, а легко проверяемый факт. За примерами далеко ходить не надо: достаточно посмотреть, как восприняли продолжение «Папиных дочек», вышедших в онлайн-кинотеатре START.
«Папины дочки. Новые» в момент выхода стали наиболее популярным сериалом в России (согласно данным Индекса Кинопоиск Pro). Это простой, но очень показательный кейс. Оригинальный сериал стал не только невероятно популярным телешоу, но и, по сути, народным: его герои и героини превратились в архетипы (например, хитренькая и умная Пуговка), а многие фразы разобрали на цитаты и мемы («Хочешь свободных отношений? Свободен!»). Интересно, что по сей день «Папины дочки», именно оригинальные, популярны среди детей и подростков.
Что же их так привлекает? Возможно, по сей день узнаваемые и жизненные персонажи и, одновременно с этим, удивительная своевременность. Та же Галина Сергеевна — типаж, ставший в 2020-х особенно актуальным: умная, с отличным чувством юмора, и даже атрибут, который ранее был бы показателем, простите, «задротства», очки, теперь смотрится как дополнение, подчеркивающее достоинства девушки, а не как некая ее характеристика. А какие-то сериалы и их герои, напротив, устаревают и становятся архаикой — взять, например, сериал «Клон», в 2000-х произведший настоящий фурор, но сейчас кто будет всерьез о нем говорить? Тема клонирования уже давно изъезжена вдоль и поперек, а одна из отличительных черт, подробный показ внутренней «кухни» мусульманских сообществ, уже давно стала фишкой все того же «Великолепного века».
Этой аудитории нужны знакомые, проверенные эмоции — когда включил, увидел знакомую заставку, услышал музыку, которую и спустя 20 лет можешь узнать по памяти с первых нот, улыбнулся героям, лица которых знаешь не хуже, чем своих близких. Поэтому старые, хорошо проверенные сериалы сродни сеансу психотерапии: включаешь «Друзей» — и в очередной раз смеешься с шуточек Чендлера и терзаний Моники. Включаешь «Секс в большом городе» — и вспоминаешь, как, возможно, впервые узнал(а) многое об отношениях мужчин и женщин из этого сериала, и словно проживаешь заново. Включаешь все тех же «Папиных дочек», или, допустим, «Счастливы вместе» — и словно возвращаешь себе ненадолго 2007-й. Впрочем, не стоит удивляться и тому, что даже дети и подростки, родившиеся в 2007-м, а то и позже, с удовольствием смотрят эти сериалы: возможно, в том числе из-за ламповости и уютности, присущей старым сезонам.
Поэтому режиссеры, сценаристы и продюсеры, создавая продолжения классических сериалов (например, впереди нас ждет второй сезон «новых» «Папиных дочек», который одновременно выйдет на СТС и START), временами эксплуатируют чувства зрителей, но не всегда удачно. Взять хотя бы свежий, четвертый сезон «Настоящего детектива»: в соответствии с определенными тенденциями в обществе его в то же время будто сделали так, чтобы были довольны и новые зрители, и фанаты первого, всеми любимого сезона (успех которого, кстати, пытался повторить и третий). С одной стороны — два суровых детектива в центре внимания, один попроще, побытовее, другой такой весь из себя таинственный, с тяжелым взглядом и тяжелым же прошлым. С другой — не мужчины, а женщины, причем одна из них — цветная, да еще и с пирсингом.
Но что-то пошло не так: рейтинги оказались не лучшими, значительная часть зрителей обвинила создателей во вторичности, а автор трех предыдущих сезонов, Ник Пиццолатто, и вовсе покрыл четвертый сезон нелестными эпитетами. Возможно, потому что, желая быть и актуальными, и в то же время сохранить свое индивидуальное лицо, создатели натянули камеру на объектив. Замена мужчин на женщин (а сериал частенько критиковали именно за отсутствие внятных женских персонажей) оказалась фикцией: Лиз Дэнверс в исполнении Джоди Фостер — все тот же реднек Марти Харт (Вуди Харрельсон), а Эванджелин Наварро (Кали Рейс) — почти копия циничного интеллектуала Раста Коула (Мэттью Макконахи). Проще говоря, те же, кхм, яйца, но в профиль.
Значит, недостаточно просто взять и сделать, считай, то же самое, просто, грубо говоря, изменив персонажам лица и поместив в новый антураж? Выходит, что так. Те, кто берутся ваять их, не должны забывать, что время меняется, а значит, меняется контекст и восприятие старых сюжетных коллизий и персонажей. И необходимо это учитывать — а лучше создавать из этого новые смыслы. Как, например, в тех же новых «Папиных дочках»: допустим, одна из девочек, Лиза — экоактивистка, и это становится не только поводом для определенных шуток, но и инструментом, через который она, а вслед за ней и зритель познает мир вокруг. Да и сам формат «семейного ситкома» из 2000-х нельзя просто так взять и повторить один в один: как минимум создатели избавились от закадрового смеха, чтобы зритель сам мог решить, над чем ему смеяться.
И в то же время это те самые «Папины дочки»: ламповый сериал про взаимоотношения одинокого и не во всем удачливого отца со своими разноплановыми девочками, которых ему, по идее, нужно воспитывать, но которые, в итоге, воспитывают и делают сильнее его самого. Проще говоря, для того чтобы зритель смог действительно с удовольствием «поностальгировать», недостаточно сохранить внешние атрибуты и вернуть старых актеров (как, допустим, поступили создатели последней части «Охотников за привидениями»). Нужно поработать с этим чувством, осмыслить его и интегрировать в актуальную картину мира того, кто будет все это смотреть. И вот тогда зритель и ощутит то, ради чего возвращается к старым произведениям и смотрит их продолжения: удовольствие от узнавания, помноженное на то, за чем мы и идем к кино и сериалам — чтобы заодно и узнать что-то новое. В данном случае — еще и о себе.