В России на руках находится примерно 75 млн смартфонов, три четверти из них работают на Android. Смартфоны используются во всех отраслях экономики России, оставаясь при этом под контролем Google и Apple. Реальная функциональность этих устройств, сбор персональных данных, выпуск обновлений мобильной операционной системы устройства, в том числе «заплаток» по информационной безопасности — все это контролируется извне России.

Мобильные технологии в России полностью зависят от зарубежных поставщиков. В самом ближайшем будущем эта технологическая зависимость перерастет в экономическую, а затем и политическую.

Возьмем Иран, к примеру. Иранский рынок информационных технологий составляет около 7 млрд долларов. Более 1,2 млрд долларов — разработка ПО, в том числе мобильных приложений. Пользователей смартфонов на базе iOS и Android в Иране более 40 миллионов. Есть индустрия, есть рынок сбыта, есть устойчивый рост. Все просто замечательно. Но вот наступает конец лета 2017 года, и Apple, а за ней и Google, которым суммарно в мире принадлежит более 99% мобильного рынка, удаляют все платные приложения иранских разработчиков и все их приложения со встроенными покупками. В один день мобильные разработчики Ирана лишились основного дохода, что будет иметь очевидные последствия для экономики Ирана, для технологического развития этой страны, для рынка труда. Иран не обладает реальным «цифровым суверенитетом», как не обладает им и Россия.

О технологической независимости, а правильнее сказать, автономности думать начали не вчера. Еще во времена СССР этому уделялось очень большое внимание. Так, например, хорошо известная система ГЛОНАСС ведет свою историю аж с 1976 года. За почти сорок лет в систему были вложены огромные ресурсы и средства. Строительство системы закончилось только в 2015 году, однако ее развитие продолжается. Актуальность системы в наши дни не уменьшилась, а только возросла, ведь если раньше система была нужна только для военных целей, то в наши дни все автомобили в  России оснащаются ГЛОНАСС-приемниками.

Передачу координат от спутника в приложение обеспечивают приемник-чип, его драйвер и мобильная операционная система. Что из этого производится в России? Ничего

Фактически сейчас невозможно приобрести мобильное устройство, не поддерживающее ГЛОНАСС. Такси, курьеры, скорая помощь, обычные водители — все они пользуются своими мобильными устройствами в качестве навигатора. И во всех них есть прием сигналов ГЛОНАСС. Казалось бы, все просто отлично: мобильные приложения помогают в прокладке маршрутов, позволяют осуществить привязку фотографии или выполненной операции в корпоративном приложении к конкретной точке на карте, например, подтвердить лимит скорости движения поезда на определенном участке. И все эти задачи решаются с использованием нашей отечественной системы геопозиционирования. Система работает хорошо, еще лучше в паре с GPS — тогда точность повышается. Отличный пример цифрового суверенитета.

Но давайте посмотрим на этот пример чуть внимательнее. Насколько ГЛОНАСС независим от зарубежных технологий? Корректную передачу координат от спутника в приложение обеспечивают приемник-чип, его драйвер и мобильная операционная система. Что из этого производится в России? Ничего. Можем ли мы гарантировать, что однажды, после очередного обновления, смартфон или планшет не перестанут «видеть» данные ГЛОНАСС? Нет, не можем. Так насколько система ГЛОНАСС обеспечивает «цифровой суверенитет» России? Получается, гораздо меньше, чем планировалось почти сорок лет назад.

Многие могут сказать, что приведенные выше примеры чересчур пессимистичны, а будущее за глобальной экономической кооперацией, которая стала возможной именно благодаря масштабам применения современных технологий.

Современные технологии действительно меняют мир, появляются новые удобные сервисы для продвижения своих товаров и услуг: YouTube, чья аудитория в России превысила 50 млн человек, Instagram и WhatsApp, каждый c почти 30 млн пользователей в России, наконец, поиск Google, чья доля на российском рынке превысила 40%. Каждый из этих сервисов является полноценной площадкой продвижения и продажи сервисов и товаров. Это позволяет крупным компаниям и, что очень важно, малым бизнесам дойти до потребителя с минимальными издержками. Казалось бы, это можно только приветствовать, но кто управляет этими сервисами, а значит, определяет их правила? Правила мировых корпораций в отношении России или любой другой страны могут измениться в любой момент.

75 миллионов смартфонов зарубежного производства. Именно это — цифровая территория мобильной экономики, и эта территория фактически нам неподконтрольна

26 октября Twitter, чья аудитория в мире превышает 250 млн пользователей, а доход от рекламы в 2017 году прогнозируется выше 3 млрд долларов, заявил, что блокирует размещение рекламы всеми аккаунтами, принадлежащими Russia Today и Sputnik. В своем официальном блоге данное решение Twitter объяснили выводами разведывательного сообщества США о том, что RT и Sputnik делали попытки вмешиваться в выборы от лица российского руководства. Вот так, «немедленно», как написано в сообщении Twitter, российским медийным ресурсам стала недоступна значительная часть медийной инфраструктуры, поскольку они нарушили правила этой инфраструктуры.

Самая популярная платформа потребления контента — смартфон зарубежного производства, который по времени просмотра обогнал ТВ; самая популярная мобильная платформа в России — Android, самый популярный видеосервис — YouTube; самый популярный мессенджер — WhatsApp; самый популярный сервис обмена фотографиями и короткими видеороликами — Instagram. Насколько наш цифровой суверенитет готов противостоять такому набору инструментов воздействия на информационное пространство?

В 2017 году РАЭК совместно с международным исследовательским агентством OC&C Consulting провел исследование «Мобильная экономика России 2017». Приведем лишь несколько цифр: мобильная экономика в России — это 3,8% ВВП, это рост более 10% в год и, наконец, это более миллиона рабочих мест. В то же время — 75 миллионов смартфонов зарубежного производства. Именно это — цифровая территория мобильной экономики, и эта территория фактически нам неподконтрольна.

Вопрос: насколько на самом деле суверенна мобильная, а с ней и вся цифровая экономика России?

Автор — член Совета по законодательному обеспечению развития цифровой экономики при председателе Госдумы.