Был у меня один кавалер, который дарил цветы каждый день, кроме 8 марта. Увы, мы быстро расстались, и жизнь с тех пор меня не баловала, однако неприязнь к этому празднику осталась. Знаю, что сегодня положено писать только «милые, прекрасные девушки» и далее по протоколу, но я сейчас, пожалуй, подложу бомбу под 8 марта. И пока она тикает, расскажу вам, почему я вовсе не милая девушка.

Во-первых, я обожаю драмы и ловко вытаскиваю их за уши из пустого цилиндра, словно фокусник — муж не даст соврать. Все потому, что у меня слишком богатый спектр эмоций, и эти эмоции требуют выхода. Если задаться целью, сесть на закате и начать их проживать по очереди во всей полноте чувств, то к рассвету даже до половины не доберусь. На одну только букву «б» — двадцать восемь пунктов: тут и безнадежность, и беспомощность, и безысходность, и беспокойство, и боязливость, и боль…

Плоская же эмоциональная земля окружающих меня мужчин покоится на трех китах: «я хочу», «я не хочу» и «вот дерьмо!». Между ними пролегают футбольные поля, по которым маршируют армии девчонок в коротких юбках. Это нехитрое эмоциональное мироустройство меня удручает. В свое время я постаралась и вышла замуж за мужчину, равнодушного хотя бы к футболу. И еще он, к счастью, не говорит «я» в начале каждой фразы. Однако даже он не видит большой разницы между уязвленностью и уязвимостью.

Если случается конфликт, я всегда даю мужу шанс:

— Нам надо поговорить! Что ты сейчас чувствуешь?!

— Вот дерьмо, — бормочет он себе под нос. И тут же оказывается, что ему пора убегать по срочному делу.

В такие моменты мой спектр начинает переливаться сотней черных оттенков. И застревает на букве «о», где эмоций насыпано с горкой: там и обида, и опустошенность, и отвращение, и опасение, и отчаяние… Короче, отчаянно хочется развестись. За четыре года я требовала развод восемьдесят шесть раз. И осталась бы одна, если бы восемьдесят семь раз не брала свои слова назад.

[blockquote]Плоская эмоциональная земля окружающих меня мужчин покоится на трех китах: «я хочу», «я не хочу» и «вот дерьмо!»[/blockquote]

Эти семейные перипетии действуют даже возбуждающе, но, как любая виагра, вызывают побочные эффекты. К счастью, есть у меня одна приятельница, встречи с которой дают потрясающий терапевтический результат. Терапия начинается прямо с порога.

— Ты даже не представляешь! — кричит она от двери, на ходу стягивая куртку. — Говорю своему: «Съешь бутерброд!» А он, не поднимая от бумаг головы: «Не хочу». А я ему: «Как не хочу?! Ведь я уже сделала! И что теперь, выбросить?!» — «Выброси!» — говорит. «А яйцо всмятку?» — «Не буду!» И так каждый день. Ну не сволочь ли?! — приятельница пылает негодованием и хочет, чтобы я тоже пылала.  

Чисто по-товарищески я пылаю, но мне не удается ухватить логику:

— Послушай, а зачем ты делаешь бутерброды, если он не просит?

— Если б я всегда ждала, когда он попросит, я б до сих пор была не замужем. И потом у него язва. Ему нужно частое и дробное питание. А он совершенно не способен о себе позаботиться.

Я киваю и с грустью думаю о том, что единственная логика, которая здесь прослеживается, — это язва, образовавшаяся у бедняги после нескольких лет семейного счастья.

Терапия же заключается в том, что чем больше она говорит, тем больше я узнаю себя. Гляжусь в нее, как в зеркало, и чувствую жгучий стыд. Стыд не за нее, а за себя. Потому что я намного хуже. Пусть она планомерно режет мужа на бутерброды и варит его заживо всмятку, но ею хотя бы движет забота о здоровье ближнего. Я же могу грубо послать даже в светлое прощеное воскресенье. А это уж совсем не по-христиански.

В последний восемьдесят шестой раз именно так и вышло!

[blockquote]Муж моей подруги может сколько угодно гулять и бухать, приползая домой на рогах, но в квартиру он обязан вползать в тапочках[/blockquote]

Не помню, почему мы повздорили. Повод, как обычно, совершенно не важен. Но день начался с первой серии скандала. Обычно меня хватает и на вторую, и на третью, и вообще на целый многосерийный сериал, но у мужа, как правило, запал лишь на драматическую короткометражку. Короче, он быстренько покинул радиоактивную зону, а меня начало распирать от обиды, что я забыла вменить ему еще десяток смертных грехов. Держать эту информацию при себе я, разумеется, не могла. Первые три греха он еще брал трубку, а потом перестал. И тут я вдруг вспомнила, что сегодня прощеное воскресенье, и продолжала ему звонить, но уже с благой целью — попросить прощения. Трубку он все равно не взял. И после десятого звонка я так рассвирепела, что в итоге вместо «прости» выдала ему все эмоции на букву «г».

Так что язва — это еще полбеды. Говорят, болезнью Альцгеймера страдают в основном мужчины, и причины этой болезни ученые пока не установили. Я не ученый, но, мне кажется, я близка к разгадке.

Иногда к нашему клубу пылающих жен присоединяется еще одна милая девушка. Этой важно, чтобы муж переобувался в тапочки перед входной дверью и не тащил грязь в дом. Он может сколько угодно не жрать яйца, гулять и бухать, приползая домой на рогах, но в квартиру он обязан вползать в тапочках! 

Так же как в доме повешенного не говорят о веревке, так и мы на наших встречах стараемся избегать тем, даже отдаленно касающихся тапочек. Но она все равно заводится с полоборота.

— Пришел, надень тапочки! Что сложного-то?!

Сложного ничего нет, кроме того, что муж постоянно ходит курить на лестничную клетку и ему приходится переобуваться по десять раз за вечер. Она купила ему специальные курительные тапочки, чтобы он мог дойти в них до окна на лестнице и назад. Но он все время забывает и прется в этих грязных тапках в святая святых — на кухню. Или, наоборот, чистые домашние пачкает на общественной территории. А если вдруг жены нет дома, то вообще начинается тапочная вакханалия и разврат. Подозреваю, что она его так допекла с этим переобуванием, что он уже готов навсегда облачиться в белые тапочки, и дело с концом.

— А ты его любишь? — вдруг спрашиваю я, прервав монолог.

— Когда он в тапочках, конечно!

— И я своего люблю, — встряла другая. — Если б не любила, он бы уже давно помер от голода.

Мне вдруг стало так тоскливо… Пруст писал, что жизнь есть усилие во времени. А ведь мы постоянно, как гребцы на веслах, делаем усилие, но двигаемся при этом в обратную от финиша сторону! Эта гребаная гребля несет нас совершенно не туда!

[blockquote]После всех потерь и разочарований, исповедей и слез, умных книг и лекций, посещений психологов, батюшек, коучей, гадалок и т.д. мне удалось искоренить в себе лишь один недостаток: плохой аппетит[/blockquote]

Короче, надеюсь, вы не из нашего женского клуба и с годами сумели обуздать свои эмоции — стали лучше, добрее, терпимее и, самое главное, осознанно машете веслами на своей лодке. Но лично я, проведя к тридцати девяти годам полную инвентаризацию, обнаружила, что после всех потерь и разочарований, исповедей и слез, умных книг и лекций, посещений психологов, батюшек, коучей, медиумов, гадалок, гуру, ясновидящих, астрологов, хиромантов и шаманов мне удалось искоренить в себе лишь один недостаток. Это плохой аппетит, который в детстве доводил мою маму до исступления. Теперь я ем за троих, компенсируя упущенные годы. Все остальные пороки при мне и в добром здравии.

Есть, конечно, шанс, что слепая черепаха, плавающая в глубинах мирового океана, однажды вынырнет на поверхность и попадет головой в отверстие единственного круга, брошенного ей Всевышним, но шанс этот минимальный.

Честно, я буду стараться изо всех сил и прицельно метить головой в круг. Но если и в восемьдесят восьмой раз я захочу взять свои слова назад — умоляю, не отказывай мне в этом, любимый.