Продолжение. Начало читайте здесь:

Часть 1. Три паспорта

Часть 2. Новые правила

Часть 3. Уезжать правильно

Часть 4. Без черновика

Часть 5. Первые ошибки

Часть 6. Не терять оптимизма

Часть 7. Озарение

Часть 8. На финишной прямой

Главная новость последних недель: мы взяли билеты! Улетаем 28 июня. Я выгляжу крайне спокойной и расслабленной — я в жизни такой спокойной не была, обычно я бегаю по стенам, машу руками и волнуюсь. ВОЛНУЮСЬ! А сейчас — удивительно, но нет. Зато я стала болеть всеми неизвестными науке болезнями сразу. Я даже начала ходить по этому поводу к психотерапевту — мне вообще кажется, что всем уезжающим нужен психотерапевт. И легкие антидепрессанты, потому что силу стресса от переезда вполне можно сравнить со стрессом от смерти близкого человека. Это не я придумала, это ученые посчитали. Британские. И в этом случае я с ними абсолютно согласна.

Мой терапевт говорит, что все эти гипертревожные состояния происходят от того, что человек пытается все предусмотреть и просчитать заранее. Это очевидно невозможно и невыполнимо, отчего этот самый человек чувствует себя беспомощным и чешется. Как я.

На встрече с доктором мы обсуждали самые жуткие сценарии нашего переезда, доводили ситуацию до гротеска, до конечной точки. Больше всего я волнуюсь из-за съема квартиры в Раанане. Дело в том, что все мои попытки найти и снять что-нибудь из Москвы оборачиваются полным провалом. В Израиле нужно подписать контракт сразу на год, поэтому у нас нет возможности снять «какую-нибудь» квартиру, чтобы потом найти получше. Нам сразу надо снимать хорошую, с нормальным расположением, нестыдным ремонтом и не за сумасшедшие деньги. И еще желательно, чтобы там была хоть какая-нибудь мебель и техника. Но либо все подходящие квартиры оказываются заняты, либо риелторы не перезванивают. Поэтому самый кошмарный из моих кошмаров выглядит так: мы приезжаем с двумя детьми и шестьюдесятью коробками в дом к знакомой семье, пытаемся что-то снять, у нас не получается, проходит неделя, другая, обстановка накаляется, нас очень вежливо, но все же просят уехать: у них сейчас болеет маленький сын и поэтому не до гостей. А дальше — все. Бездомность, катастрофа — в общем, я даже не могу думать о том, что будет дальше, потому что мне это представляется окончательным апокалипсисом.

Терапевт учит меня продумывать варианты после этого самого страшного: если что, мы сможем снять на время гостиницу или хостел, сможем прийти в общежитие для новых репатриантов (их в городе два) и упросить их пустить нас на несколько дней — вряд ли в Израиле семью с детьми оставят на улице. В конце концов, у меня много знакомых в фейсбуке, а у мужа немало рабочих контактов, так что хоть кто-нибудь, да поможет. Ну, и вообще, если подумать спокойно, то и квартиру, хоть какую-нибудь, мы за две недели снимем, и те ребята, к которым мы едем в гости, меньше всего похожи на людей, способных выгнать кого-либо на улицу.

Зато в процессе поисков выхода из моего кошмара я обнаружила действительно важное. Поручители! Большинство риелторов и квартирных хозяев начинают с того, что им нужно минимум два поручителя — граждане Израиля с хорошим доходом, которые выступят гарантами платежеспособности квартиросъемщиков. У нас нет настолько близких людей в Израиле, чтобы просить их о подобной услуге! И вообще, как этот вопрос решают многочисленные репатрианты? Не у каждой же семьи есть двое состоятельных друзей, готовых подписаться под их финансовыми обязательствами?

Оказалось, что это решается просто: не надо снимать квартиры на таких условиях. Нужно торговаться! Большинство моих знакомых сообщали риелтору, что не станут снимать квартиру, если для этого необходимо привести гарантов, — и в большинстве же случаев хозяева отказывались от подобного условия.

Впрочем, в остальном все идет по плану: у меня появились совершенно прекрасные клиенты, у мужа потихоньку набирают обороты два его бизнеса. Наша преподавательница иврита Соня — прекраснее всех на свете, и к седьмому уроку я уже лихо перевожу подобные диалоги:

— Йоси, откуда у тебя вши, милый?

— Я сожалею, мама. Я не знаю откуда они, может быть, из библиотеки? Может быть, они — друзья той кошки, которая живет там уже 10 лет?

— Но библиотечные вши маленькие и милые, а твои вши очень большие!

— Что ты говоришь?! А откуда ты это знаешь? Тогда они из университета.

— Что они там делают?


— Я знаю?! Учатся, работают, пишут книжки, как и все. Ничего, мама, не волнуйся, сегодня вечером я иду в университет и возвращаю вошек на место.

Соня обещает, что я сдам языковой экзамен на уровень «бет» (второй) в ульпане к сентябрю (обычно подготовка к нему занимает около полугода), друзья поддерживают и говорят, что диалог про вшей с сыном — крайне актуальная тема для Израиля. Я даже не против вшей, нам бы только дожить до двадцать восьмого. И найти квартиру.