Елизавета Епифанова: Часы глазами Эми Фары Фаулер
Как мозг переводит стрелки
Согласно сериалу «Теория большого взрыва», нейробиологи занимаются тем, что подсаживают мартышек на кокаин, а потом вскрывают им мозг. На самом деле среди них встречаются настоящие эстеты. Как, например, Самир Зеки, который основал в Калифорнии учреждение с соответствующим названием — Институт нейроэстетики.
Суть его учения примерно в следующем. Мозг человека эффективно развивался, утрамбовывался в складки, кора нарастила много полезных зон, например, надкраевую извилину и веретенообразную извилину, появились зеркальные нейроны (это те, что отвечают за эмпатию и способность воспроизводить действия других) — все это помогло человеку выживать и обучаться в мире больших и злых хищников, но потом, чтобы все это богатство не заросло мхом, оно превратилось в инструмент эстетического созидания и наслаждения. Таким образом, нейронные пути от зрительной зоны до лимбической системы, изначально предназначенные для распознавания опасности, теперь используются, чтобы подобрать, скажем, галстук в тон рубашке.
И если знать первичные механизмы реакции (опасность, съедобно, самка), то можно понять, что именно и почему люди считают красивым.
Другой калифорнийский нейробиолог Вильянур Рамачандран, единомышленник Зеки по части нейроэстетики, даже придумал свои фирменные «правила красоты» с точки зрения эволюции и работы мозговой коры. Правил вначале было восемь, но по мере написания новых книг стало уже десять:
Подробнее об этих правилах можно прочитать практически в любой из книг Рамачандрана, но в основном он выводит их все из базовых навыков, необходимых для выживания в дикой природе. Мелькнули в кустах пятна — это антилопа или тигр, бить или бежать? Человек принимает решение и запоминает не только удачный результат, но и удовлетворение от самого процесса его принятия — так называемый «ага»-эффект. Воспроизведение этого «ага»-переживания в объектах искусства и становится эстетическим критерием. Главный недостаток нейроэстетов в том, что они отметают жалкие попытки людей логически оправдать свои предпочтения. С философией они вообще не дружат. Да и с самой эстетикой у некоторых нейрофизиологов, прямо скажем, не очень.
Но тем не менее интересно посмотреть, как лимбические реакции оказывают влияние на привлекательность тех или иных предметов. Например, часы — круглые, со стрелками. Это не квадрат Малевича, тут не разгуляешься.
Вещь в себе
Основа привлекательности объекта в том, что он должен представлять собой цельный образ. Это и называется «законом группировки», когда разрозненные черты соединяются в единую композицию. Вспоминая прячущегося в кустах зверя, человеческий мозг мысленно объединяет кучку желтых пятен и получает картинку льва. Впоследствии пятна могут быть уже любого другого цвета, просто человеку атавистически приятно группировать похожести. В случае часов первое, что создает эффект группировки, — это соответствие цвета ремешка цвету циферблата или корпуса.
Важно также, чтобы форма разметки и даже стрелок перекликалась с чертами корпуса. Например, знаменитые «яблоки Бреге» на вороненых стрелках создают общность благодаря идее малого круга, вписанного в большой.
Но еще тоньше и эффектнее цельность такого объекта, как «наручные часы», подчеркивает правильное сочетание круга и трапеции. Круг «держит» циферблат, трапеция является переходным элементом от корпуса к прямоугольному браслету. При этом люди воспринимают часы исключительно как круглые, а про прямые углы забывают. Два наиболее характерных примера круга, заключенного в многоугольник, — Grand Seiko и Rolex Oyster.
Но главным мастером группировки в часовом дизайне был легендарный Джеральд Джента, который создал образ круга фактически из одних прямых граней. Его фирменным изобретением была «гайка», в которую он превращал любые часы, попавшие к нему в руки: IWC Ingenieur, Patek Philippe Nautilus, Audemars Piguet Royal Oak, Omega Constellation и, наконец, Bvlgari Octo.
Интересно, что «гайка» хороша тем, что служит группирующим объектом между кругом и прямоугольником, но может быть доминирующей формой. Хотя, возможно, только для людей с хорошим чувством юмора.
Большие буфера
Среди всех правил Рамачандрана самое забавное — «максимальное смещение», которое на практике успешно применяется при дрессировке животных. Оно состоит в том, что если зверька приучить к какому-то объекту, имеющему характерные черты, то в дальнейшем он только на эти черты и будет обращать внимание. Например, если крысе класть еду в прямоугольную кормушку, а в квадратную не класть, то она запомнит, что прямоугольник — это хорошо. И впоследствии, если перед ней поставить широкую и узкую прямоугольные кормушки, она выберет узкую, потому что она более прямоугольна. Читатели мужских журналов также хорошо знают закон максимального смещения, называя его «большие буфера».
Правило успешно действует и в случае наручных часов. Ультратонкие часы год от года становятся все тоньше, а турбийоны — все больше.
