Они погибли в Сирии. Часть 2: Тихий наемник из группы Вагнера

• Они погибли в Сирии. Часть 1: Истории пилотов Долгина и Хабибуллина
• Они погибли в Сирии. Часть 3. «Папа улетел в командировку на небо»

Солдата Ивана Слышкина, убитого в Сирии пулей снайпера, похоронили 2 марта 2017 года, в день, когда ему бы исполнилось 24. Тело удалось доставить домой благодаря друзьям и сослуживцам, и теперь в закрытом Озерске Ивана считают героем и хотят увековечить его память — установить мемориальную табличку. В героизме земляка никто не сомневается, хотя в том, что он был солдатом, уверены не все.

Версия, ставшая в городе почти официальной («почти официальной» — потому что, во-первых, никакой действительно официальной нет, а во-вторых, потому что эта опубликована в главном местном СМИ — городском издании «Озерск74»), звучит так: отправился в составе частной военной компании Вагнера на Ближний Восток, чтобы заработать денег на собственную свадьбу. Такое объяснение предлагает нам почти классическую историю, понятную в любой точке Земли, где война — единственное средство для молодого сильного мужчины круто изменить жизнь. Такую историю можно услышать в Африке, в Латинской Америке, на Ближнем Востоке, наконец, в каком-нибудь далеком от побережий штате Америки, где живут те, кого называют «белым мусором». Обычно эта история о том, что не было другого выбора и, чтобы даже просто устроить семейную жизнь, нужно рискнуть, оставить свой дом, поместить себя в чрезвычайные обстоятельства. Но, кажется, история Ивана Слышкина на самом деле сложнее, чем этот сюжет. 

Город Озерск — не усредненный молчаливый Твин Пикс. Прежние имена этого закрытого города — Челябинск-40 и Челябинск-65. Вместе с двумя другими, расположенными неподалеку закрытыми административно-территориальными образованиями (ЗАТО) — Трехгорным, бывшим Златоустом-20, и Снежинском (Челябинском-50) — он образует уральский атомный треугольник на севере Челябинской области, созданный в рамках советского атомного проекта. Одна из центральных улиц Озерска успела побыть проспектом Берии в честь основателя и первого руководителя отрасли. Градообразующее предприятие, которое здесь по привычке к секретности называют просто «химическим комбинатом», производит компоненты для ядерного оружия и перерабатывает отработанное топливо. Из-за аварии на «комбинате» появился и тянется из Озерска на северо-восток Восточно-уральский радиоактивный след — здешний маленький Чернобыль, поэтому некоторые уральские туристы и грибники ходят в лес со счетчиком Гейгера. Радиационный фон в городе допустимый, а социальный скорее даже хороший, если сравнивать с другими небольшими городами, а тем более моногородами: оборонное предприятие работает, преступность, благодаря закрытости, невысокая, «цивилизация» — то есть Челябинск и Екатеринбург — близко.

Озерск и правда находится среди озер — город расположен так, что может показаться, будто это остров, настолько много кругом воды. Иван Слышкин жил здесь в съемной квартире с невестой после службы в армии. Вырос он в расположенном в 10–12 километрах небольшом поселке Татыш, названном в честь одного из здешних озер. Поселок начали строить одновременно с нынешней центральной частью города, но потом он безнадежно отстал, превратившись в далекую и не вполне благополучную окраину. Теперь это заповедник послевоенной эпохи — двухэтажные небогатые сталинки, почта, магазин, а еще величественная, с колоннами, похожая на дом культуры, общественная баня. Половина поселка — полузаброшенные дачные домики.

Директор школы Андрей Амурский посмертно ставшего знаменитым ученика не знает — он пришел руководить позже. Пока ждем учителей, которые помнят Ивана, директор строго спрашивает:
— Почему не пишете про нашу школу? Мы героев воспитываем.

Средняя общеобразовательная школа №22 несколько лет назад одела всех своих учеников в форму (темно-синий китель и брюки, ярко-красные береты), на вывеске появилась приписка «Кадетские классы МЧС России», и теперь здесь учат будущих спасателей. Специализация у школы появилась, потому что в поселке на окраине города стало мало детей — на официальном языке это называется «недостаточная наполняемость классов», а после реформы из города стали приезжать курсанты. Военное смешалось с эмчээсовским, как в биографии министра обороны Сергея Шойгу. В школе говорят, что после гибели Ивана кадеты «берут с него пример»: мальчишки (девочки-кадеты тоже есть) уже объявили, что не будут косить от армии.

Галина Филиппова была у Ивана учительницей начальных классов — она вспоминает обыденное:

— Он пришел во второй класс, [сестра] Света пошла в седьмой. Они с семьей приехали из Озерска, из 27-й школы, в 2001 году, и стали жить в общежитии. Иван был какой-то болезненный, но в то же время исполнительный, правильный. Он, может, не совсем комфортно себя чувствовал: в классе был уже сформировавшийся коллектив. С ребятами начал сходиться не сразу.

Учительнице запомнилось, как ходили с классом в походы — в лес и в горы. По окрестностям Иван тоже ходил с классом, а когда нужно было выбираться подальше — скажем, на уральские вершины Сугомак и Егоза, — оставался в Татыше. Чтобы поехать далеко от города, надо было платить за транспорт, а с деньгами в семье было непросто.

— В окрестности [небольшого соседнего городка] Кыштыма еще выезжали на машинах с родителями, Ваня был единственный без родителей. Он был незаметный, — вспоминает Галина Филиппова. — Я на него обратила внимание уже значительно позже, когда он возмужал — ему это очень шло. 

О том, что Иван был тихий, дружелюбный неприметный и красивый (одна из учительниц даже сказала, «как ангел») мальчик, говорят и другие учителя. При этом ни в школьном музее, ни в классах, ни дома не могут найти его фотографий. Откровенней всех о семье говорит учительница математики Инна Зотова:

— Дети были замечательные. Одеты были неважно, не всегда сыты. И Ваня, и Света были очень скромные. Света училась получше, Ваня послабее. Но он до того воспитанный, до того приветливый — никогда грубого слова от него не слышали, очень скромный, такой стеснительный.… Семья у них очень пьющая была — и отец, и мать.

После девятого класса Иван пошел в технический колледж, хотя профессию там получать не собирался, потому что выбрал для себя военное дело. Учительница Лидия Казьмина уверяет, что именно выбрал, а не был вынужден пойти в военные. Впрочем, может быть, это уже не воспоминание, а творящийся на глазах миф:

— В то время ребята не рассуждали о деньгах так, как сейчас. Он просто хотел быть военным. Он стал героем, примером для других. Эта новость всколыхнула весь поселок. Его и так все знали, и теперь все им гордятся. 

Еще до того как в 2012 году Иван Слышкин ушел служить срочную, его мать рассталась с отцом, и теперь на втором этаже желтой двухэтажки в небольшой комнате общежития, где раньше помещалась семья из четырех человек, Слышкин-старший живет один. В жилище — диван-кровать, кресло, холодильник и обеденный стол, на столе фотография Вани в рамке. На стене — его грамоты и медали за спортивные достижения.

Алексей Слышкин, когда говорит, периодически делает паузы — чтобы не выдать в разговоре военную тайну.

— После срочной службы [Иван] приехал, здесь устроился в воинскую часть. Потом оттуда приехали представители, забирали по желанию [в Чечню]. Он же здесь по контракту служил. Бесшабашный был, в хорошем смысле. Он спортсмен, видите, с восьми лет, — отец смотрит на грамоты. — В Чечне служил два с лишним года, контракт был на три. Потом они там по своим связям… ну, это я не могу говорить. Как он попал в Сирию и все остальное — это я тоже не могу сказать. Секретная информация.

Все, что скрыто секретностью, немного уточняют друзья Ивана. Абсолютно все просили не называть их имен, большинство из них прямо сейчас служит в вооруженных силах по всей стране, кто-то работает на «химическом комбинате». После срочной службы, в 2013 году Иван стал контрактником в военной части в Трехгорном. С начала 2014 года и до первой командировки в Сирию весной 2016-го был в Чечне в спецназе. По словам одного из сослуживцев, в Грозном они «работали в разведке». Больше года назад Иван перешел на работу в ЧВК Вагнера, участвующую в операциях на территории Сирийской арабской республики. «ЧВК Вагнера» или «группа Вагнера» — неофициальное название группы военных специалистов, принимавшей участие в гибридных конфликтах последнего времени на стороне проправительственных сил России. Считается, что эта группа принимала участие в Крымской операции, конфликте на Донбассе и сейчас воюет в Сирии. Состав группы — ветераны армии и других российских силовых ведомств. Руководителем группы называется подполковник запаса Дмитрий Уткин, бывший руководитель отряда спецназа. Частные военные организации запрещены в России, а участники таких организаций лишены льгот и прав военнослужащих. О частной армии Иван Слышкин почти не говорил, во время первой ближневосточной командировки, длившейся два с половиной месяца, зарабатывал (так говорят, но никто не знает точно) четверть миллиона рублей в месяц. В Озерске неплохой считается зарплата в десять раз меньше. Ни чеченская, ни сирийская экспедиции, если верить друзьям, Ивана не изменили. Вспоминая его, почти каждый использует те же два слова, что и школьные учителя: «тихий» и «спокойный». В промежутке между командировками ходил в Озерске в ночной клуб «Торнадо», дома слушал «Кино», «Агату Кристи» и военные песни. Встречался с девушкой Кристиной, жили вместе пару лет и, да, собирались пожениться в этом году. В Озерске считается, что на опасные командировки он согласился именно из-за того, что нужны были деньги на свадьбу, но это точно неизвестно. Ответить могла бы невеста, но Кристина с прессой не общается, и исключение сделала лишь один раз — через несколько дней после похорон, — в небольшом интервью она упомянула «ЧВК Вагнера» и договор о неразглашении, подписанный женихом перед первой заграничной командировкой. 

Отец Ивана считает, что деньги целью не были:

— Просто по характеру он воин. Он не хотел гражданской жизнью жить. Деньги здесь второстепенное дело. Конечно, он, как и все, хотел материальное положение улучшить. Посмотрите, как тут можно жить?!

В Татыше днем тихо и глухо, по дороге от остановки до школы можно не встретить ни одного прохожего. О том, что тут кто-то живет, можно судить по припаркованным машинам и развешанному во дворах белью. Улицы оживают, когда заканчиваются уроки у кадетов: многие бегут на остановку до Озерска, кто-то спешит в спортзал, как раньше Ваня. Сейчас его мать Ирина Слышкина живет в Озерске, на улице Монтажников. С бывшим мужем насчет денег и призвания сына она согласна:

— Разве он ради свадьбы погиб? Он не нашел себя в гражданской жизни, он мне так и говорил: «Это моя работа». А то, что пишут про него, — кощунство. Насчет свадьбы, насчет медалей. Представляете, каково мне как матери читать такое про сына? Пишут, что медали ненастоящие. У него три медали и орден в 23 года, они все Путиным подписаны. Когда он из армии вернулся, из Трехгорного, тоже получал грамоты и медали, он сразу же устроился здесь в военную часть. Говорил: «Я не хочу в Озерске оставаться». Здесь он не мог себя проявить. Поэтому сразу же согласился поехать в Чечню. Там был контужен. Его командир закрыл грудью и погиб, а Ваню отбросило волной. Он сказал по возвращении: «Я буду так же грудью защищать. Я любого на войне закрою собой». К товарищам хотел.

О том, что служба — призвание или, если говорить не патетично, жизненный выбор, рассказывает и один из друзей Слышкина. Они вместе служили, и, когда обсуждали планы и мечты, Иван говорил, что после армии в гражданской жизни себя не видит, хочет попасть в ОМОН. Очевидно, планы изменились: вместо Росгвардии солдат попал в частную, неофициальную гвардию, участвующую в особых операциях.

Ирина Слышкина говорит, что ни о какой военной компании Вагнера сын ей не рассказывал, хотя минуту спустя упоминает, что и о свадьбе он ей тоже сказать не успел.

— Он мне говорил: «Это моя работа, я вечно буду в командировках». И я представляю, как будто он до сих пор в командировке и еще вернется. Я его вечно буду ждать. Он мне говорил: «Мам, все будет хорошо, скоро увидимся». А я его как родила второго марта, так и похоронила второго марта, в день рождения.

Один из друзей Ивана вспоминает несколько иной разговор:

— Второй раз он поехал в Сирию в январе. Добровольцем. После первой командировки в Сирию рассказывал, что больше половины отряда не вернулось, но все равно собирался ехать. Говорил мне и еще одному нашему другу, что, скорее всего, уже не вернется.

Иван Слышкин похоронен как военнослужащий, хотя даже его тело из Сирии было привезти непросто и оно могло остаться там: он погиб 12 февраля 2017-го и был похоронен через полмесяца. Могила солдата расположена на новом кладбище в аллее славы, на ней венки, такие же, как у погибших официальных военных. Друзья и близкие хотят сделать в Озерске мемориальную табличку, но что на ней будет написано и сколько это займет времени — пока неизвестно. Для человека (формально) гражданского эта процедура сложней, чем для военного. Намного раньше появится памятный стенд в музее школы в поселке Татыш, в которой учился Иван. В нее из Озерска каждое утро на автобусе ездят кадеты, живущие в центре закрытого города. Путь занимает примерно 20 минут, дорога лежит через кладбище.