Идиотизм, инцест, идеализм: как устроена «Игра престолов»

Проблема, конечно, не в том, что благородных домов развелось чересчур много, а Железный трон по-прежнему один. Настоящая причина антагонизма — то, что эти кланы совершенно чужие друг другу. Их взгляды, системы ценностей и мотивации поступков настолько не совпадают, что представители семей существуют в разных мирах и даже как будто вышли из произведений различных жанров. Джордж Р.Р. Мартин, который, кажется, и свой двойной инициал одолжил у Джона Р.Р. Толкиена, — большой специалист по заимствованиям из самых разнообразных областей культуры, и его «Песнь льда и огня» превратилась в эпическое попурри, где каждый мотив представлен одним из семейств. Старки — это волшебная сказка или фэнтези, Дейнерис Таргариен явно сбежала из фантастического романа о «попаданцах», а Ланнистеры — герои «мыльной оперы» с уклоном в политический сериал вроде «Карточного домика». Они, конечно, могут сосуществовать в одном пространстве — пока не начались первые заморозки, в Семи королевствах места хватало на всех, — однако конфликты между ними неизбежны.

Старки: сказочный фатум и теснота роли

Потомки Королей Севера живут на самом краю сказки: многие из них варги, то есть люди, способные вселяться в других живых существ, а совсем рядом с их владениями, за Стеной, начинается морозная хтонь, с волшебными деревьями, великанами и зомби. В отличие от остальных кланов, для которых Железный трон — это самоцель, для Старков власть над Семью королевствами — лишь средство объединить человечество для борьбы с грядущей Зимой. Их манихейский мир состоит из борьбы добра со злом, и северяне, конечно, всегда на стороне светлых сил, даже если им приходится рубить головы дезертирам и обманом внедряться в ряды дикарей. Соответственно и ведут они себя как настоящие герои фэнтези: превыше всего для них долг и честь, а все поступки героев продиктованы то ли судьбой, знаки которой они упорно пытаются расшифровать, то ли доставшимся им амплуа.

Эддарда Старка не случайно сыграл Шон Бин, единственный актер, отметившийся и в «Игре Престолов», и во «Властелине колец» (не считая Конана Стивенса, исполнителя роли Грегора «Горы» Клегейна, — его можно попытаться разглядеть в «Хоббите» под гримом одного из орков). Это настоящий сказочный Король, честный, благородный и упрямый до идиотизма. В конце первого сезона он лишается головы не только потому, что Ланнистеры злы и коварны, а еще и из-за своей неспособности понять: его желание развлечь народ новостью об отсутствии у Джоффри прав на престол спровоцирует гражданскую войну. То есть понять эту нехитрую мысль Нед, наверное, может, однако выйти за рамки роли — уже непосильная задача. Старков ведет по жизни рок, и этот фатализм заставляет Эддарда сначала занять должность Десницы, которая почти гарантирует преждевременную и насильственную смерть, а затем и взойти на эшафот.

На протяжении нескольких сезонов Санса делает абсолютно все, что ей велят, дрейфуя от одного жениха к другому и, разумеется, с особенной силой притягивая садистов

Его дочь Санса выступает в роли сказочной Принцессы, и иногда кажется, что она вообще лишена собственной воли. Уверовав, что ей суждено выйти за Прекрасного принца, она на протяжении нескольких сезонов делает абсолютно все, что ей велят, дрейфуя от одного жениха к другому и, разумеется, с особенной силой притягивая садистов. В результате на протяжении почти всех шести сезонов Санса только и делает, что излучает виктимную красоту и льет слезы, не выходя из своего амплуа буквально до последних серий, до «Битвы бастардов». Куда-то постоянно влекут — в буквальном смысле этого слова — и Брана, которому суждено было стать калекой и магом. Робб мог бы показаться самостоятельным в своих поступках, но на самом деле все его скучные и предсказуемые действия продиктованы статусом Достойного наследника и Старшего сына — ему просто не остается ничего другого, кроме как провозгласить себя новым Королем и одерживать победу за победой, пока его не подведет тоже вполне хрестоматийная женитьба по любви.

Джон Сноу — это, конечно, сказочный Пасынок, ненавидимый мачехой, которая отправила его на мороз, за стену, собирать подснежники. Очевидно, что его судьба — выжить, заручиться поддержкой сказочных и не очень существ, а затем занять место сводного брата. Судьба ведет его на таком коротком поводке, что он не волен даже умереть, — уверовавшие в предназначение Джона сподвижники воскрешают его и обещают делать это и в дальнейшем, даже вопреки его убедительной просьбе.

Задумчивый Ходор, конечно, не родственник Старков, но именно он стал абсолютным воплощением их фэнтезийного детерминизма: это человек-функция, который оказался настолько ушиблен приготовленной ему судьбой, что потерял и имя, и все другие слова, — в мозгу, выжженном фатумом, осталось лишь смутное воспоминание о предназначении.

Арья постоянно примеряет чужие личины, что вполне логично заканчивается службой Многоликому богу, однако это попытка не столько стать кем-то другим, сколько сделаться никем

Интересно, что Арья, единственная, кто пытается отказаться от своей роли, все равно не в силах вырваться за рамки жанра. Она постоянно примеряет чужие личины, что вполне логично заканчивается службой Многоликому богу, однако это попытка не столько стать кем-то другим, сколько сделаться никем. Иного выхода из этого мира фэнтези с четко прописанными амплуа нет. На самом деле, выхода нет вообще никакого: отказавшись убить хорошего человека, она снова становится собой, чудом спасшейся сказочной сиротой, и начинает бороться со злом.

Таргариены: компьютерная неизбежность

Судьба ведет по жизни и Дейнерис Таргариен, однако это фатализм совсем другого рода. Старки в своих поступках руководствуются, скорее, ценностями, сражаясь за все хорошее и против всего плохого. Никто из них, кажется, толком не знает, что будет после победы светлых сил и кто конкретно будет править Семью королевствами. А вот у Дейнерис, этой неопалимой фемины, есть твердое представление о своей миссии — вернуть себе Железный трон, — поэтому она ориентируется не на ценности, а на конкретную цель, будучи при этом абсолютно свободной в выборе средств. Вся сюжетная линия Дейнерис — в чистом виде фантастический роман о «попаданце», только главная героиня отправляется не в прошлое, как это принято у современных фантастов-любителей, а просто в другой мир, об обычаях и законах которого она ничего не знает, — как, например, берроузовский Джон Картер, который улетел на Марс и сделал там неплохую карьеру у таких же кочевников, которые, правда, назывались не «дотраки», а «тарки».

Ради своей цели Дейнерис расстается с любовниками, без колебаний сжигает заживо вождей, да и освобождение рабов оказывается в результате сильным политическим ходом

У Дейнерис, дочери безумного Эйриса Таргариена, есть все черты героини не самой интеллектуальной фантастической книги — помимо королевского происхождения, это кукольная внешность, из-за которой все, включая, кажется, евнуха Вариса, от нее без ума, суперспособность не гореть в огне и даже «рояль в кустах» в виде неожиданно вылупившихся драконов. В начале истории она выходит замуж за бородача с подведенными глазами, кочующего где-то на краю обитаемого мира, но, будучи формально женой вождя, не имеет особых прав и полномочий, так что путь наверх ей приходится начать с самого низа. При этом все ее действия продиктованы жесткой целесообразностью, отчего Дейнерис порой напоминает если не компьютер, то персонажа компьютерной игры, что уже сближает эту сюжетную линию с жанром ЛитRPG: используя разнообразных советников (начиная от рабыни в лагере кочевников и заканчивая Тирионом Ланнистером), она совершенствует свои навыки в различных сферах менеджмента, накапливая очки опыта и параллельно выращивая своих драконов. Но учится она вовсе не дворцовым интригам, а именно государственному управлению: Дейнерис, как правило, апеллирует если не к народу в целом, то к социальным группам и слоям. Человечности она вроде бы не теряет, плача, влюбляясь и из лучших побуждений объявляя крестовый поход против рабовладельцев, однако цель все равно оказывается превыше всего: ради нее она расстается с любовниками, без колебаний сжигает заживо вождей, да и освобождение рабов оказывается в результате сильным политическим ходом.

Ланнистеры: скандалы, интриги, инцест

Клан Ланнистеров уже в самом начале саги достиг всех своих целей, захватив Железный трон, и теперь решает исключительно тактические задачи: выжить, устранить конкурентов, укрепить власть выгодным династическим браком. При этом управлять государством они, кажется, не очень любят и умеют (если не считать недолгой, но вполне успешной чиновничьей карьеры Тириона), поэтому основным занятием Ланнистеров становятся интриги. Вообще события в Королевской Гавани — настоящая «мыльная опера», «Даллас» или, например, «Династия» из средневековой жизни: близнецы спят друг с другом, их младший брат — урод и алкоголик, кузен ушел в деструктивную секту, наследник престола — маленький гаденыш и садист, а в роли главного злодея выступает, конечно, глава семьи. Странно, что никто еще не впал в кому или не потерял память. При этом ненавидят друг друга практически все, и даже у любовников Серсеи и Джейми постепенно портятся отношения.

Ланнистеры реагируют на самые очевидные раздражители — угроза жизни или благосостоянию, возможность увеличить свое богатство или расширить влияние

Ланнистеры реагируют на самые очевидные раздражители — угроза жизни или благосостоянию, возможность увеличить свое богатство или расширить влияние. С одеждой у них все хорошо, но мечтать о чем-нибудь великом им незачем. И если не помогают интриги, манипуляции и подкуп, белокурые бестии не брезгуют и убийствами — главное, чтобы их участие осталось тайной. Проблема только в том, что наиболее эффективно они действуют именно как персонажи «мыльной оперы», не выходя за пределы замка: как только речь заходит о событиях более крупного масштаба, у Ланнистеров начинаются проблемы. Не случайно Серсея откровенно теряется, столкнувшись с «воробьями»: как справляться с массовыми народными движениями, она не знает. В итоге королева-мать пытается решить проблему проверенным способом — просто взрывает храм вместе со всей церковной верхушкой. Поможет ли это справиться с «воробьями», пока неизвестно: вряд ли уничтожение нескольких руководителей этого братства приведет к его полному исчезновению.

Если у трех семейств и есть что-то общее, так это редкое умение действовать в непривычных условиях. Однако и приспосабливаются к ситуации они по-разному. Старки просто следуют своей судьбе, примиряясь с новой обстановкой и правилами игры, пока они не противоречат их представлениям о хорошем и плохом, — как Санса в очередном замке, Джон у Одичалых за Стеной или Арья во время обучения. Дейнерис Таргариен некоторое время присматривается к тому, как функционирует общество, в которое она попадает, после чего радикально переделывает его под свои потребности. Ланнистеры же, оказываясь в чужой и потому обычно враждебной обстановке, действуют так, как привыкли: выясняют цели, желания и слабые стороны людей, с которыми непосредственно имеют дело, после чего предлагают им сделку.

С Джорджем Мартином ни в чем нельзя быть до конца уверенным: из чистой вредности он вполне способен похоронить всех главных героев и завершить сагу в жанре зомби-слэшера с печальным концом

Но в условиях, когда синеглазая чудь практически лезет на стенку, таланта к адаптации уже недостаточно. Пора засыпать рвы и пересекать границы, поэтому всем семьям нужно выйти за рамки своих жанров: Старки, которые уже сталкиваются с разногласиями внутри клана, должны стать немножко Ланнистерами, Серсее, лишившейся большей части родственников и оказавшейся перед необходимостью выйти замуж за дикого пирата, придется почувствовать себя Дейнерис Таргариен, а самой Матери Драконов предстоит ощутить на себе тяжелую руку судьбы, которая заставит ее вместо строительства государства всеобщего благоденствия заняться истреблением иных форм жизни. Впрочем, с Джорджем Мартином ни в чем нельзя быть до конца уверенным: из чистой вредности он вполне способен похоронить всех главных героев и завершить сагу в жанре зомби-слэшера с печальным концом.